Дизайнерские дети - умные, здоровые, спортивные - вот-вот постучатся в наши двери. Готовы ли мы к ним? На этот вопрос пытается ответить в журнале Science специалист по биоэтике Томас Мюррей из некоммерческого научно-исследовательского центра Гастингса (США).
Какая польза от таких отпрысков? Какие ограничения следует наложить на родителей и врачей? Тема взята не с потолка: в феврале американское Управление по контролю качества пищевых продуктов и лекарственных средств (FDA) собиралось для рассмотрения вопроса о проведении клинических испытаний методов генетической манипуляции, предотвращающих митохондриальные заболевания.
Дизайнерскими детьми обыватель напуган с 1990-х годов, когда начались разговоры о клонировании человека и о создании людей, наделённых сверхспособностями. В то время предлагавшиеся методы в большинстве своём были чисто спекулятивными, но сейчас генетическая селекция зашла так далеко, что подобные слухи уже не кажутся фантастикой. Например, родители уже сегодня могут заказать предымплантационную генетическую диагностику, то есть проверку эмбрионов, созданных с помощью ЭКО, на наличие предрасположенности к заболеваниям, а также половую принадлежность.
Такая диагностика возможна и после обыкновенного зачатия, ведь в кровотоке беременной женщины циркулируют фрагменты ДНК плода. Кроме того, недавно стало известно об успешном извлечении дефектных митохондрий из яйцеклетки с заменой на здоровые из донорской.
Проверить будущих детей на гены, определяющие развитие интеллекта, цвет волос или атлетические способности, пока нельзя, но, по мнению некоторых, это временно. Компания 23andMe недавно подала заявку на патент, относящийся к таким тестам. Правда, не очень понятно, как она собирается реализовать эту задумку, ведь интеллект или, скажем, рост определяются сложным взаимодействием десятков генов, а также окружающей средой. Более вероятен, по-видимому, скрининг всего генома плода на предрасположенность к заболеваниям в долгосрочной перспективе - к болезни Альцгеймера или диабету, например.
Медицинские организации по-разному относятся к этим перспективам. Так, Американское общество репродуктивной медицины считается с пожеланиями клиентов относительно пола будущего ребёнка, тогда как Американский конгресс акушеров и гинекологов запрещает выбор пола, дабы избежать гендерной дискриминации. FDA же заботится только о безопасности и эффективности предлагаемых методов, оставляя этические вопросы в стороне.
Зато именно им посвящает свой материал г-н Мюррей. Хорошо это или нет - быть дизайнерским ребёнком? Мыслитель предлагает исходить из этого вопроса. Если родители получат возможность определять черты своего будущего дитяти, не войдёт ли у них в привычку во всём направлять своё чадо, лишив его права выбора?
А что они скажут, когда выяснится, что манипуляции с генами не привели к появлению на свет того человека, которого они хотели? «Можно заказать индивида с характеристиками Майкла Джордана, который возненавидит баскетбол и станет бухгалтером», - пишет г-н Мюррей.
Но далеко не все согласны с тем, что вопрос о дизайнерских детях поднимает новые и важные этические проблемы. Например, философ Бонни Стейнбок из Олбанийского университета (США) не видит здесь ничего принципиально нового по сравнению с традиционными методами родительского воздействия на ребёнка посредством спортивных секций, уроков музыки и самого обычного воспитания. «Если нам кажется неправильным желание родителей вырастить умного и доброго человека, то давайте вообще откажемся быть родителями и предоставим детей самим себе, выбросив их на улицу», - говорит она.
Профессор права и биоэтики Техасского университета в Остине (США) Джон Робертсон тоже не считает нужным вводить какие-то особые правила. Если, например, в какой-то семье высоко ценится музыкальность, то нет никаких причин запрещать родителям выбрать эмбрион с генами абсолютного слуха. Если ребёнок хочет играть в футбол, а его заставляют осваивать тромбон, это, может быть, и не очень хорошо с определённой точки зрения, но на государственном уровне такие вещи пока не регулируются, и слава богу.
ФОТО Getty Images
Всем без исключения будущим родителям врачи предлагаются пройти скрининг-тесты, чтобы избежать рождения ребенка с генетическими отклонениями. Кроме того, те, кто проходит процедуру ЭКО (экстракорпорального оплодотворения), могут выбрать пол младенца. Хотя это возможно только в том случае, если есть из чего выбирать.
А что, если мы мечтаем получить ребенка с выдающимися спортивными способностями, музыкальным или художественным дарованием, высоким уровнем интеллекта? Или хотим избежать генетической предрасположенности к депрессии или агрессии? Если нам просто хочется выбрать оптимальный рост/вес/цвет волос, который у нас ассоциируется с успешной жизнью в целом?
Несмотря на то что большинство родителей мечтают о том, чтобы их ребенок был просто счастлив, еще до зачатия общество возлагает на них ответственность за здоровье и счастье детей вплоть до достижения ими зрелости. Родителям рекомендуют оптимизировать развитие ребенка, контролировать его окружение, питание и игры, структурировать его деятельность с самого раннего возраста.
Контроль над генами будущего ребенка открывает новые возможности для родительского вмешательства. Недавно появившиеся методики направлены на конкретные участки ДНК, удаление или замену определенных фрагментов. Редактирование генов, в особенности по технологии CRISPR-Cas9, позволяет ученым действовать быстро, а также недорого обходится исследователям. Ее применение на гаметах приведет к изменениям, передающимся из поколения в поколение. Она может приблизить реальное появление «дизайнерских младенцев» и теоретически позволит редактировать геном, включая в него желательные параметры.
Некоторые специалисты по биоэтике утверждают, что родители не просто имеют право, но и обязаны стремиться создать ребенка с более высокими шансами на хорошую жизнь, основываясь на доступной генетической информации. И речь идет не о возможных заболеваниях, но, к примеру, и об интеллекте, хотя обязательно ли высокий интеллект лучше?
Детей, для которых в будущем все дороги открыты в равной степени, не существует, но не будет ли увеличение контроля со стороны родителей негативно отражаться на отношениях между взрослыми и детьми? Большинство родителей хочет дать своим детям все самое лучшее, но знают ли они, что такое самое лучшее в стремительно меняющемся мире? Некоторые родители надеются, что дети осуществят мечту, которую они сами не смогли осуществить. Но вне зависимости от добрых намерений, принесет ли ребенку пользу подобное увеличение родительской власти? И действительно ли мы настолько заняты, чтобы не найти возможности увидеть, каковы надежды, таланты и амбиции ребенка?
Конечно, успех не гарантируется. Ребенок может быть музыкально одарен, но если он категорически не хочет заниматься, выбранный талант никогда не разовьется. Родители, заплатившие за конкретные генетические признаки, скорее всего, рассчитывают на высокие результаты, и если дети не соответствуют их ожиданиям, это может вызвать у взрослых дискомфорт и привести к конфликту между поклонениями.
Кроме того, не приведет ли клонирование талантов к переизбытку какого-то одного дарования и не станет ли общество относиться к таланту как к еще одному преимуществу, которое некоторые родители могут купить своим детям?
Коммерческие компании уже предлагают потенциальным клиентам сканирование генома и тестирование ДНК для выявления конкретных генетических черт. Пока речь идет о выявлении потенциального риска некоторых онкологических заболеваний и болезни Альцгеймера. Но если гены можно редактировать, компании, несомненно, откликнутся на любой спрос.
Подробнее см. на сайте издания The Guardian.
Британия может стать первой страной в мире, где легализуют генетически модифицированных детей. Специалисты из университета Бата пришли к выводу, что изменив молекулу ДНК, в скором времени можно будет создавать генетически модифицированных эмбрионов. Выводы ученых основаны на успешных результатах клонирования животных. Работа была опубликована в новом журнале Scientific Reports .
Зачатие на троих - только начало
Генетические эксперименты с целью создания здорового поколения уже давно в разработке у англичан. Ведущие медики страны стремятся легализовать соответствующие процедуры, позволяющие воздействовать на гены будущего ребенка. В частности, речь идет о зачатии при участии трех родителей - методики, которая появилась и была успешно испытана в прошлом году. Главная цель технологии - защитить ребенка от возможного развития наследственных заболеваний. Такую процедуру также рекомендуют парам, в которых возраст женщины превышает 40 лет.
Процесс модификации генного материала в лаборатории занимает всего несколько минут. В пробирке ученые смешивают часть материнской яйцеклетки, из которой удалены компоненты, несущие опасную информацию, с клеткой здорового донора. Получившаяся яйцеклетка потом оплодотворяется. Подобное изменение можно провести и с эмбрионом. Как говорят ученые из университета Ньюкасла, разработавшие эту методику, на зачатом таким образом ребенке участие третьей стороны никак не скажется. Он будет так же похож на родителей, как и обычные дети, только без опасного участка ДНК, который вызывает заболевание. При этом, если примут соответствующий закон, у ребенка будет три совершенно равноправных родителя: донор, если пожелает, сможет получить те же права, что мать и отец.
Залог красоты и здоровья
Разумеется, когда появилась идея легализовать "зачатие втроем", многие восприняли ее в штыки, посчитав такое вмешательство противоестественным. Скептики предположили, что вскоре манипуляции с генами могут перейти совершенно в другое русло: например, богатые родители захотят контролировать внешность ребенка, вплоть до цвета волос и глаз. По словам директора организации Center for Genetics and Society Марси Дарновски, цели генетических экспериментов весьма достойные, но методы крайне проблематичны в плане медицинских рисков и последствий для общества. Эксперт отмечают, что технология генетической модификации людей должна служить исключительно медицинским целям и не затрагивать изменения внешности будущих детей. "В вопросе генной инженерии можно зайти слишком далеко, мы рискуем скатиться к экспериментам на людях и высокотехнологичной евгенетике", - говорит Дарновски.
Опасения не напрасны: судя по нынешнему заявлению специалистов Университета Бата, время высокотехнологичной евгеники и дизайнерских детей уже настало. Доктор Энтони Перри, занимающийся на протяжении многих лет экспериментами по клонированию животных, подробно описывает в Scientific Reports методы генетической модификации генома лабораторных мышей в ДНК-молекуле. При этом он утверждает, что эффективность метода приближается к 100%. Перри уверяет, что полученные результаты экспериментов открывают путь к успешной модификации человеческих младенцев уже в ближайшее время.
На сей раз ученые обещают не только генетически здоровое, но и красивое потомство. "Возможность конструировать эмбрионы - уже не фантастика, - говорит Энтони Перри, - ведь за последнее несколько лет генетические эксперименты стали невероятно результативными". Предполагается, что ученые будут использовать разработанные методики для корректировки генетических предрасположенностей будущих детей, например, к болезням или для отбора определенных качеств.
Самая умная нация
Такие разработки проводятся не только в Великобритании. Недавно американское управление по контролю продуктов питания и лекарств начало изучать возможность разрешения изменения ДНК ребенка на стадии эмбриона. Технология призвана спасти детей от наследственных болезней родителей.
А в Китае правительство всячески поддерживает разработки компании BGI, которая занимается всевозможными генетическими экспериментами. В частности, выводит "ген гениальности", который поможет родителям получить "умного эмбриона". После необходимых тестов им предложат лучшие из 10 или 50 возможных вариантов.
Ученые считают, что лучше заплатить несколько тысяч долларов, чтобы оплодотворить яйцеклетку и имплантировать качественный эмбрион, чем потом тратить гораздо больше на дорогие университеты. Государственный банк развития Китая выделил BGI на эту разработку $1,5 млрд. Так что у Китая есть все шансы стать страной гениев.
Победит ли прогресс мораль?
Разумеется, в манипуляциях с генами необходимо быть предельно осторожным. Но что важнее обществу - иметь генетически здоровых детей или размышлять над этической стороной дела? Дискуссии на эту тему можно сравнить с теми, которые велись в 70-е по поводу искусственного оплодотворения. Тогда говорили, что человечество открыло ящик Пандоры и даже не подозревает, каких монстров выводит. Однако теперь процедура искусственного оплодотворения - рутинная медицинская операция.
Во все времена мораль и этика становятся главными препятствиями на пути научно-технического прогресса. Развитие человечества во многом зависит от мнения специалистов, которые оценивают этичность применения новых технологий, в том числе, в области генной инженерии. Но если будет возможность избавить ребенка от наследственного заболевания, выбрать наиболее здорового и "умного" эмбриона из нескольких вариантов, пол и цвет глаз малыша, вряд ли на практике кто-то из родителей от этого откажется, руководствуясь вопросами этики. Кстати, в Великобритании уже проводят рутинный скрининг зародышей на синдром Дауна и различных типов генов, связанных с онкологией. Причем против такого вмешательства общество не протестует.
По словам профессора Оксфордского университета, главного редактора журнала по медицинской этике Journal of Medical Ethics при Институте медицинской этики Джулиана Савулеску, генетическое вмешательство, проектирование или генетический скрининг младенцев - "моральный долг" родителей, потому что они несут ответственность за воспитание своих детей с лучшими человеческими качествами, лучшим характером. Савулеску говорит, что наука уже знает почти все способы генетической модификации зародышей. В частности, существующие сегодня технологии позволяют выделить гены, отвечающие не только за здоровье, интеллект и внешность, но и за формирование личностных качеств. Так что в скором времени станет возможным скрининг эмбрионов по всем этим характеристикам. По мнению Савулеску, это, без сомнения, изменит человечество к лучшему.
Дети из пробирки, суррогатные мамы, а теперь еще и ребенок, сконструированный по методу "лего"? Острый ум и музыкальный слух - от законных родителей, а выносливость, здоровые почки, сердце и всеядная печень - от незнакомой тети из банка донорских митохондрий?
Это не плод воспаленной фантазии. Это наше будущее, причем уже близкое, на что указывают дебаты, состоявшиеся в парламенте Великобритании, и принятые по их итогам решения. Палата лордов в минувший вторник подавляющим большинством (232 голоса из 280) благословила искусственное оплодотворение, при котором используются гены трех человек - одного мужчины и двух женщин. Незадолго до этого, 3 февраля, тот же вопрос обсуждался в нижней палате британского парламента и тоже был одобрен, причем с большим перевесом: 382 голоса "за", 128 - "против". В результате Великобритания стала первой страной в мире, легализовавшей подобную процедуру искусственного зачатия человека.
Но - умерим эмоции, придержим ярлыки и страшилки, попробуем спокойно разобраться в том, что на самом деле предлагается, кому и для чего это надо.
Или - не надо.
Заявленная цель, с которой разработана учеными и предлагается к практическому использованию новая процедура, в высшей степени благородна - помочь произвести здоровое потомство (или хотя бы одного ребенка) тем семейным парам, где женщина страдает генетическим заболеванием.
Суть метода, который назвали митохондриальным замещением, заключается в том, что при искусственном оплодотворении вместе с генами отца и матери используются еще и гены сторонней женщины, которые замещают некоторые материнские гены, имеющие невосполнимые дефекты. Таким образом, считают ученые, можно избегать многих заболеваний, передающихся от матери к ребенку.
Тут важно отметить, что митохондрии, давшие название методу, содержат всего 37 генов. А вся главная информация, определяющая облик человека, заложена в ядре клетки, где около 23 тысяч генов. Ощущаете разницу - 23 тысячи и всего-навсего 37? Однако серьезная мутация генов митохондрии, передающаяся по материнской линии, может вызвать тяжелые заболевания, способные стать причиной инвалидности и преждевременной смерти. Среди таких угроз - атрофия мышц (митохондриальная миопатия), поражение печени, почек, мозга, сердца, слепота.
Чтобы этого избежать, ученые из университета английского города Ньюкасла, как раз и предложили процедуру митохондриального замещения. То есть материнская митохондриальная ДНК с невосполнимым дефектом в прямом смысле меняется на митохондриальную ДНК другой женщины, где такого дефекта нет. Еще в 2010 году в университете Ньюскала создали эмбрион человека на основе генетического материала трех родителей.
В описании специалистов, связанных с ЭКО, это выглядело так: "Исследователи изъяли из оплодотворенной яйцеклетки два ядра, при соединении которых образуется эмбрион. Затем перенесли оба ядра (пронуклеусы) в другую яйцеклетку, из которой было предварительно изъято ядро. При этом не были перенесены митохондрии и содержащиеся в них гены. Таким образом, ребенку передается только 0,1 процента генов женщины-донора".
Другими словами, из донорской яйцеклетки удаляют ядро, а вместо него помещают ядро из уже оплодотворенной яйцеклетки генетической матери. В результате сохраняется основная ядерная ДНК матери и отца, за счет чего ребенок наследует их черты, а митохондриальная ДНК наследуется от донора.
"Еще один вариант этой процедуры, когда оплодотворение яйцеклетки происходит уже после того, как с ней была совершена вышеописанная манипуляция, - поясняет член комитета по этике и праву Российской ассоциации репродукции человека Сергей Лебедев. - Таким образом, отсекается опасность наследования генетических заболеваний, которые несет митохондриальная ДНК генетической матери".
Сторонники таких репродуктивных инноваций полагают, что они позволят снизить число врожденных генетических заболеваний. Оппоненты, напротив, говорят о недопустимости такого вмешательства в естественные процессы, поскольку сама возможность выбора ДНК способна привести к различным злоупотреблениям, включая зачатие детей с заданными, по прихоти родителей, качествами. В британской прессе уже появилось выражение - "дизайнерские дети".
Вот и упомянутый уже Сергей Лебедев с позиций своего комитета по этике и права констатирует: "Все, что до сих пор применялось в репродуктивной медицине - это использование того, что нам дает мать природа: мужской сперматозоид, женская яйцеклетка, получившийся при их слиянии эмбрион. Никакого вмешательства в генетику, как говорится, что выросло - то выросло".
Предлагаемое сейчас уже настолько близко к изменению генома, что грань эта становится очень расплывчатой, и перейти ее не составляет никакого труда, предупреждает эксперт. Дальше, по его словам, начинается евгеника - уберменши, генетические касты, дети с врожденной специализацией и т.д. Такая перспектива очень пугает.
"А самое неприятное в том, - заключает Лебедев, - что, открыв однажды этот "ящик Пандоры", загнать джина назад в бутылку будет уже невозможно".
Насколько обоснованы такие страхи? Как их оценивают и что думают о самом методе российские ученые и специалисты, практикующие в этой области?
Блиц-интервью
Лейла Адамян, заместитель директора Научного центра акушерства, гинекологии и перинатологии имени академика В.И. Кулакова, Главный акушер-гинеколог России, академик РАН:
Как вам последняя новость из Лондона? Там нужное дело поддержали?
Лейла Адамян: Метод митохондриального замещения, разработанный в Англии, оцениваю как прорыв в науке, причем очень серьезный. Потому что бывают редкие наследственные заболевания, при которых это единственная возможность произвести на свет здоровое потомство. Например, мышечная дистрофия, различные нейродегеративные заболевания - их частота приблизительно одно на 5 тысяч новорожденных. Такие заболевания обусловлены дефектом митохондриальной ДНК. Он передается исключительно по материнской линии. И носительница дефектного гена, этой митохондриальной проблемы никогда не может дать нормального потомства.
Поэтому в качестве донора здоровой митохондриальной ДНК нужна женщина?
Лейла Адамян: Да. Нужно, чтобы генетический материал из оплодотворенной яйцеклетки, имеющей поврежденные митохондрии, был удален и перенесен в здоровую донорскую яйцеклетку с нормальной митохондриальной ДНК. В результате этой процедуры рождается здоровый ребенок, который имеет ядерную ДНК от обоих родителей и - донорскую митохондриальную ДНК.
Если бы законодатели разрешили подобное в России, готова наша научная база, практическое здравоохранение к оказанию такого рода услуг?
Лейла Адамян: В научной базе я не сомневаюсь. Но до практического воплощения таких разработок в полном объеме мы еще не дошли. Поэтому совершенно закономерно, что Англия, как законодательница новых репродуктивных технологий, стала в этом деле первой. Тут следует быть осторожными. Это, повторяю, большой прорыв в науке, но он пока имеет характер эксперимента. А эксперимент оправдан тогда, когда имеется редкое наследственное заболевание. И надо ясно понимать, что речь идет только о тех пациентах, в организме которых есть невосполнимый дефект митохондриальной ДНК.
Сергей Колесников, эмбриолог, советник президиума РАМН, академик РАН:
Не поторопились ли англичане переносить лабораторные опыты на людей?
Сергей Колесников: Эта технология давно отработана на животных, а теперь, судя по решению британского парламента, может применяться и на человеке. В широком смысле она продвигает оплодотворение in-vitro на новый уровень - на стадию конструирования эмбрионов без патологических и смертельных болезней. Митохондрии, как уже сказано, несут сравнительно небольшое количество генов ДНК. Но при этом содержат некоторые особые, в которых закодирована и передается по женской линии важная наследственная информация.
В каких случаях новый метод может быть востребован?
Сергей Колесников: С практической точки зрения технология нужна для преодоления редких, так называемых орфанных заболеваний. Это может быть всего один человек на 20 тысяч пациентов. Но потенциально, если говорить о митохондриальных не смертельных болезнях, их очень много. В основном, такие заболевания связаны с наследственными нарушениями метаболизма и энергетического обеспечения клетки, поскольку митохондрии - это своеобразные электростанции клетки. В этих случаях описанные манипуляции с яйцеклетками могут помочь.
А нет ли тут угроз для этики? Или, например, опасности пересечь черту, за которой начнутся опыты "по моделированию" человека?
Сергей Колесников: Как некий общий, отдаленный риск такая проблема, конечно, существует. Но не более того. Ведь то, о чем мы сейчас говорим, это замена одной цитоплазмы, в которой развивается эмбрион, другой. Тут никакой генной инженерии, никакого генного конструирования не просматривается.
Создать идеального солдата или, наоборот, личность утонченную, например, гениального музыканта таким способом нельзя даже в перспективе?
Сергей Колесников: Это вопрос, скорее не ко мне, а к писателям-фанстастам. Эвгеника была и остается темой популярной, но с ней тут мало что связано. Какая-то часть свойств, присущих тому или иному человеку, формируется внутриутробно, и нередко даже вопреки генотипу. Но большая часть человеческих качеств наследуется социально, а не генетически.
Потом, не забывайте: ДНК митохондрий - это меньше одного процента от генома человека, а 99 процентов - это ядро клетки. Хотя какая-то модернизация генома при замене митохондрий все равно, конечно, происходит. Главным образом, это связано с энергетикой человека, с физиологическими и обменными процессами.
Но это, повторяю, никак не связано с генной инженерией. А в многочисленных центрах ЭКО, которые работают в России, пока "отсеивают" эмбрионов с дефектными хромосомными наборами, но отбирать эмбрионов по полу (например, мальчиков) в некоторых странах, например, в Китае, при искусственном оплодотворении запрещено.
Выходит, вы серьезных рисков в репродуктивной инновации англичан не видите?
Сергей Колесников: Когда в 1978 году в Англии появился первый ребенок "из пробирки", тоже было много домыслов, а сейчас миллионы таких детей гуляют по планете. Но будут, я думаю, юридические загвоздки. Если ребенок от трех родителей, надо четко прописывать права каждого. Является ли та женщина, которая дала свою яйцеклетку без дефектных митохондрий, одним из родителей или только донором? И может ли родившийся таким способом ребенок быть ее наследником? С соответствующими правами и - не будем забывать! - обязанностями перед теми, кому обязан появлением на свет.
Еще один молодой известный дизайнер детской одежды, 26-летняя итальянка с египетскими корнями, модель и ит-герл Элиза Седнауи , мама годовалого малыша Джека, создала капсульную коллекцию детской одежды для интернет-магазина Yoox. Помимо одежды для женщин и точь-в-точь таких же нарядов для девочек, в коллекции есть вещи для мальчиков и малышей до 2-х лет. Лучшие фотомодель и бизнесвуман сразу же выкладывает на своей страничке в Instagram.
На создание красивой одежды молодых мам вдохновляет желание сделать своих детей еще прекраснее. На создание детской линии одежды британского дизайнера сербского происхождения Роксанды Илинчич вдохновила ее дочь Эфимия. Сложные цветовые сочетания, геометричные силуэты, богатые фактуры и легкая эксцентричность воплотились в осенне-зимней коллекции бренда Roksanda Ilincic в платьях-трапециях, пальто-кейпах и шапках-лисичках с контрастными графичными аппликациями, украшенными разноцветными помпонами.
«Когда моим детям было 3-4 года и все трое ходили в детский сад, я, ожидая их возвращения, развлекалась шитьем на машинке слюнявчиков и нагрудников с цветными вставками», - вспоминает начало своей карьеры модельер Джованна Милетти, основательница и креативный директор , одного из крупнейших итальянских производителей детской одежды, выросшего из маленького ателье. Название - il Gufo - «совенок» - родилось совершенно случайно из смешного рисунка для коллекции и в итоге принесло марке мировую славу. Забавные лесные зверушки украшают футболки и свитшоты в каждой коллекции.
Еще одна итальянская «история успеха» - детская марка . Многодетная мать Мария Стронатти назвала свое собственное маленькое ателье в честь младшей дочери Симонетты. В послевоенной Италии дети носили самую простую будничную одежду, а красивые платья доставали из сундуков только по праздникам. Чтобы у ребятишек был праздник каждый день, Мария открыла маленький магазинчик восхитительной детской одежды. Симонетта с юных лет помогала матери в ателье, а в 1981 взяла бренд в свои руки, выпустив свою первую коллекцию для девочек от 5 до 16 лет. Кропотливая работа швеи всегда была для дизайнера в радость: «Иногда залезешь по локоть в мягкую шерсть, в гладкий, холодный шелк или атлас и наслаждаешься игрой их расцветок... Но особенно радуешься, когда видишь результаты своей работы: выходишь на улицу, и вдруг проходит девчонка в твоей одежде. В такие минуты я испытываю столько счастья, что хочется немедленно бежать обратно в мастерскую и снова работать».
История Имельды Бронзьери, владелицы и креативного ядра марок I Pinko Pallino и Mi.Mi.Sol - путь еще одной талантливой мамы троих сыновей. Для Имельды, четвертого ребенка в многодетной послевоенной семье, семейные ценности, культ работы, родственные отношения и поддержка всегда были главными приоритетами. Уверенность в том, что она не может выиграть только сама и для себя, подтолкнули ее на создание марки I Pinko Pallino в 1980-м году, совместно с любимым мужем, с которым они вместе растят троих сыновей. То ли постоянная поддержка близких, то ли талант и уверенность Имельды в успехе принесли бренду мировой успех и популярность: в 2006-м году компания с оборотом в € 20,5 миллионов евро присутствует в 400 торговых точках мира. В 2011-м семья запустила новый проект, обещающий стать не менее популярным - марку сказочной и романтичной детской одежды и обуви Mi.Mi.Sol, для мальчиков и девочек от 2 до 12 лет. В названии - первые ноты «Колыбельной» (Опус 49 №4) Иоганнеса Брамса, которую немецкий композитор написал в 1868 году для своих детей. Знаменитая мелодия стала гимном каждой детской комнаты на Земле - и вдохновила дизайнера Имельде Бронзьери на создание новой марки одежды для маленьких мечтателей. Сама Имельда относится к своему оглушительному успеху философски, большую часть средств пуская на благотворительность и поддержку детских проектов по всему миру.
