3 выбрали

Вы можете не знать все имена легендарных парфюмеров, но названия и ароматы их "произведений искусства" точно остаются в памяти, ведь за созданием ароматного шедевра стоят действительно великие и страстно любящие свое дело люди, которые посвящают всю свою жизнь изучению тонкостей парфюмерного дела. Сегодня мы познакомим вас с еще одним представителем этого нелегкого, но такого вкусного ремесла - Жан-Клод Эллена .

Его считают величайшим "носом" ароматной индустрии и не только потому, что он родом из парфюмерной "Мекки" - Грасса, но и потому, что в его профессиональной копилке больше ста "произведений", многие из которых стали не просто хитами, а настоящими легендами среди ароматов. Сегодня ему семьдесят и, несмотря на возраст, он до сих пор возглавляет прославленный парфюмерный дом Hermes , а ведь когда он начинал, ему было шестнадцать… Родители отправили мальчика к бабушке во французскую деревню, и молодой Жан-Клод целыми днями собирал жасмин, чтобы затем продать его парфюмерам. Именно тогда он по-настоящему влюбился в дело, которое определило всю его дальнейшую жизнь. Уже через год будущий парфюмер работал подмастерьем на заводе парфюмерных масел, его страсть к делу была настолько велика, что трудился он даже в ночную смену.

Позже, когда молодому человеку исполнился 21 год, отец отправил юный "нос" в школу швейцарского парфюмерного концерна Givaudan , где Жан-Клод обучался 8 лет. Именно там он познакомился с легендой ароматного мира - Эдмоном Рудницка , и стал впоследствии его учеником. Скорее всего, именно Эдмон научил Жан-Клода Эллена не только воплощать в своих ароматах эмоциональные переживания, но и создавать более простые, но от этого не менее утонченные композиции. После школы его ждал профессиональный успех - Жан-Клод стал главным парфюмером Givaudan Paris . С этого момента он создавал только бестселлеры и исключительно для лучших и фирменных парфюмерных Домов: Van Cleef & Arpel , Bulgari , Yves Saint Laurent . Также, Жан-Клод создал свой знаменитый шедевр ароматного минимализма Declaration для Cartier , что определило его стиль.

Кстати, касательно личного стиля. Сам парфюмер ежедневно надевает белую рубашку, что выглядит весьма стильно и утонченно. Вот уже более 50 лет он не изменяет этой традиции, а также обожает использовать природный характер и в своих произведениях.

Жан-Клод Эллена действительно один из немногих, чьи ароматы в миг становятся хитами. Не зря в 2004 году талантливого мастера пригласили стать частью компании Hermes , где он доказал всем, что парфюмерия - такое же искусство, как живопись, скульптура или музыка. "Слушая новый аромат, вы должны понимать, кто его создал и что послужило источником ", - считает мастер. У Эллена также существует свой принцип создания новых духов - он не разделяет парфюм на отдельные ноты, а предлагает сразу весь аромат. Чтобы каждый мог насладиться букетом целиком. Именно поэтому парфюмы от Жан-Клода Эллена получаются такими индивидуальными, эстетичными, природными...

Жан-Клод Эллена – знаменитый парижский «нос», главный парфюмер Дома моды «Hermes»

Жан-Клод Эллена родился в , в семье потомственных парфюмеров. Поэтому в раннем детстве он уже знал, чему будет посвящена его жизнь. И уже в 17 лет начал создавать свои первые композиции. Эллена был учеником прославленного парфюмера русского происхождения Эдмона Рудницки, который в 1951 году был создателем первых духов . Жан-Клод Эллена впервые прославился, когда создал аромат «First» для Дома Van Cleef & Arpel. Затем ароматы, ставшие сразу знаменитыми «Eau Parfumee» для Bulgari и «Declaration» для Cartier, укрепили его репутацию.

Как он создаёт свои ароматы? Он рассматривает их как поэтические творения, которые пробуждают необыкновенные чувства и эмоции. Все его ароматы, как и литературные произведения, имеют свой жанр, где чувства и воображения передаются не словами, а запахами.

Жан-Клод Эллена, создавая свои ароматы, не старается ассоциировать их на какой либо звезде. Ведь человек должен быть самим собой, а не подражать кому-то – так думает парфюмер. Поэтому в своём творчестве он с помощью ароматов заставляет человека искать своё Я.

Парфюмер Hermes Жан-Клод Эллена - фото и видео

Когда женщина выбирает духи, то часто задумывается, подходят ли они ей, ведь с их помощью она может заявить о себе, даже не сказав ни слова. Выбор аромата зависит от вкуса человека и его культуры. А кроме этого, выбор аромата зависит и от того, какую игру вы намерены воплотить в жизнь. Если вы по натуре робкая и застенчивая, то предпочтёте аромат, который будет оружием самозащиты. В этом случае аромат поможет подчеркнуть в вас то, чего вам так недстаточно в реальной жизни – смелости, уверенности.

А бывает и наоборот. Вы дерзкая, в вас бушует дух завоевателя, но вам хотелось бы скрыть это, почувствовать себя нежной и женственной. Тогда вашими помощниками могут стать ароматы лёгкие, прозрачные. И они тоже будут вашим оружием защиты. Мы все такие разные, и ароматы можно использовать, как оружие самозащиты или завоевания. Каждый из нас воспринимает один и тот же аромат по-своему, ведь обоняние у нас разное.

Когда Жан-Клод Эллена создает свои духи, он предлагает сразу весь букет полностью, который передаёт нам своё настроение. «Вы вдыхаете весь букет целиком, потом мало-помалу ароматы растворяются, уходят, оставляя след в вашей душе». Поэтому его ароматы имеют такие определения, как Сдержанный, Беззаботный, Цельный, Живой, Элегантный, Долгое присутствие и т.д. Для него запахи, как слова, из которых он складывает истории.

Как известно, на коже разных людей один и тот же аромат звучит по-разному. А ещё важно, на какие места мы их наносим и каков способ нанесения ароматов. Жан-Клод Эллена рекомендует наносить духи на затылок под волосами, где аромат держится намного дольше. Наносить на одежду тоже считает лучшим способом (будьте осторожны, если на вас светлая блузочка, ведь духи могут оставить пятно). В последнем способе нанесения духов преимущество запаха состоит в том, что он именно тот, который создан парфюмером, со своим настроением и своей историей, без участия информации кожи вашего организма.

И всё же, выбор и способ нанесения духов - это вопрос вашей внутренней свободы, и решать вам. Жан-Клод Эллена даёт совет, как обнаружить свой аромат. Он рекомендует руководствоваться своим настроением, с которым вы начинаете день, и какое оружие вы предпочтёте сегодня.

Сам Эллена практически не пользуется парфюмерией. Ароматов ему достаточно на работе. А выбор у него только один – аромат, который он не меняет уже много лет,– это «Eau d"Hermes» - первый аромат Дома Нermes, созданный его великим учителем Эдмоном Рудницка в 1951 году.

Каждый новый аромат – это громадные усилия, которые способствуют созданию новой поэтической композиции. И с этим парфюмер справляется, хотя, как он сам говорит, чтобы передать аромату именно те чувства и образ, который задуман им, рассказать как можно яснее,- «…от одного этого лишаешься сна».

Лучшими ароматами, признанными ценителями парфюмерного творчества, да и как считает сам Жан-Клод Эллена, это ароматы для Hermes: «Un Jardin sur le Nil», «Un Jardin En Mediterranee», а также «Rose Ikebana», «Poivre Samarcande», «Ambre Narguile», «Vetiver Tonka» «Osmanthe Yunnan».

На презентации ароматов Le Parfum de la Maison Яна встретилась с главным носом Hermès Жан-Клодом Эллена и его дочерью Селин и выяснила, какие запахи не выносит великий парфюмер и как научиться понимать духи
О том, как в Париже проходил запуск домашней ароматной линии Hermes, я со свежим восторгом рассказывала неделю назад. (Если пропустили — смотрите .) Теперь дома у меня стоят и восхитительно пахнут пять накопленных в ходе презентации трофеев.

Блоттеры, похожие на спички для камина или больших свеч

A Cheval! — дымный и пахнущей настоящей кожей, про которую так хорошо знают в Hermès. Так пахнет на старой даче осенью, когда на участке жгут листья, а у тебя есть случайно никем не занятый вечер, и можно развести камин, придвинуть дедушкино кресло-качалку к огню, наплевать, что это вредно для лица, пить густой чай, знать, что это тоже вредно для лица, но и на это наплевать тоже. И ничего не делать. У меня нет дачи, но если бы вдруг — была бы именно старая и пахло бы там именно так. И я, возможно, даже ничего бы не делала.

Champ Libre — запах очень молодой травы, которая еще и травой не пахнет, а пахнет рассветом, началом, обещанием неясно чего, и не факт, что сбудется. На эту траву, кстати, еще может выпасть снег, запросто. Наступать на нее кажется святотатством: это же чистый восторг, как можно топтаться по восторгам.

Temps de Pluie — мой самый любимый. Строго говоря, должен быть запахом дождя, который за пять минут из мороси превращается в тропический ливень. Но если это дождь, то я готова под ним стоять всю жизнь. Се ту, это все, как говорят французы, когда им больше нечего сказать.

Fenetre Ouvert — запах, который должен доноситься из раскрытого окна. Если ваше окно выходит на океан, именно такой у вас, думаю, и доносится. Если с океаном не сложилось, можно создать полнейшую ольфакторную иллюзию, что — сложилось.

Des Pas Sur La Neige — хрустящий и искрящийся. Но тут не только хруст и не только — не столько — снег, и запах чая, да, опять чая, но на этот раз с молоком, и это все так по-английски, что наверняка сейчас подадут пудинг, войдет Мэри Поппинс и скажет — «А руки вымыли?». И вот когда мы (очевидно, что нас много, кто играет в снежки в одиночестве?:) вымоем руки душистым мылом, все встанет на свои места: запах снега + запах чая с молоком + запах будущего пудинга + Мэри Поппинс, которая украдкой все-таки явно пользуется духами, хотя вообще-то няням не комильфо.

Такие пять запахов придумала Селин Эллена. Это был ее первый опыт работы для Hermes, где c 2003-го трудится ее отец. Он, по ее словам (и по его словам тоже) к коллекции Le Parfum de la Maison нос вообще не прикладывал. Но интервью они давали вместе, и это был уникальный шанс: задать обоим одинаковые вопросы и получить — одинаковые? разные? — ответы. Я, конечно, им воспользовалась, и, без всяких преувеличений, это было одно из самых интересных интервью в моей жизни.

Жан Клод и Селин не только очень талантливы. Они на самом деле еще потрясающе красивы — как бывают красивы только умные люди

— Вы родились в семье парфюмера. (Отец Жан-Клода и дедушка Селин тоже был парфюмером. Прим. Ya-z-va) Какой аромат, сделанный вашим отцом, произвел на вас впечатление? Есть ли какие-то духи, которые были сделаны им когда-то, и которые вы храните до сих пор?

Жан-Клод Эллена : Мой отец не делал духи. Он делал отдушки для мыла, шампуней и прочих подобных ежедневно нужных вещей. Я начал работать очень рано, с шестнадцати лет. Теперь, когда мне уже гораздо больше, могу признаться: так вышло потому, что я скверно учился в школе. И отец сказал: «Ну, раз учиться ты не желаешь, начинай работать». И отправил меня подмастерьем в Грасс. Там я обнаружил, что парфюмерия — довольно интересная штука. Отец никогда не говорил со мной о парфюмерии, он вообще дома не говорил о работе, мама моя, наверное, находила эту тему не слишком интересной. И чем больше я узнавал это ремесло, тем больше я понимал отца. Это был интересный процесс, и я до сих пор не могу сказать, что он закончен. Отца давно нет в живых. А я все еще продолжаю с ним знакомиться и разговаривать.

Селин Эллена : Когда я росла, меня больше занимали истории и сказки, чем ароматы. Я скорее могла полюбить аромат потому, что за ним стоит красивая сказка, чем аромат сам по себе. Эссенции, масла, экстракты — все это мало меня вдохновляло. Это до сих пор так. Но один аромат — Bois Farine, отец сделал его в 2003 или 2004-м для L’Artisan Parfumer — мне понравился сразу. Я понюхала и поняла, что даже чувствовать себя стала лучше. Забавно, но мой сын, которому тогда было лет 9 или 10, сказал то же самое. И внезапно стал им пользоваться. Никогда не могла себе представить, что десятилетний мальчишка захочет пользоваться духами. Каждый раз, когда я его обнимала, я чувствовала этот запах. Сейчас сыну 19, он носит уже другие ароматы, но до сих пор любит Bois Farine. Вообще это любопытный опыт — быть парфюмером в третьем поколении. Интересно, случится ли четвертое? Сын решил быть художником и изучает искусство. Не так далеко от парфюмерии, но все же. А дочери — 9, еще рано загадывать, шансы остаются.

— Какой совет, который дал вам ваш отец, оказался в итоге самым ценным?

Жан-Клод Эллена: « Побольше улыбайся, сынок», говорил он. И был прав.

Селин: « Постарайся быть свободной, дочка». Мне потребовалось довольно много времени, чтобы понять, что он имеет в виду. Но в этом весь мой отец. Он всегда давал мне советы «навырост». Если кто-то говорит тебе: «Делай так-то и так-то» — ты никогда не будешь этого делать. Если кто-то задает тебе вопрос — «как бы ты сделал?» — начинаешь думать и рано или поздно находишь правильный ответ.

— Сколько раз вы жалели, что стали парфюмером, а не выбрали какую-то другую профессию? Вообще, были такие моменты? Мне вот, например, иногда до сих пор досадно, что я журналист, а не капитан дальнего плавания.

Жан-Клод Эллена: Никогда не жалел, что я парфюмер. Но были моменты, когда я жалел, что одновременно не могу быть еще и дирижером. Я играю, да, иногда. На флейте.

Селин: Никогда не жалела. Это слишком дорого мне далось — стать парфюмером. При таком-то папе. Я буквально боролась за это право. С кем боролась?.. Ну, в первую очередь, с отцом. Он говорил, мне будет сложно доказать, что я что-то значу сама по себе. И был, конечно, прав — но я все равно хотела этого. Потом я боролась со школьной программой. Чтобы стать парфюмером, надо было разобраться в химии и математике. А я ненавидела химию и математику. Потом я боролась с окружающими. Стоило мне сделать какой-то аромат, который бы никогда не сделал отец, все говорили: «Ну-у-у-у, это совсем не Эллена!». Стоило мне сделать какой-то аромат, который, как мне казалось, он бы мог — теоретически — создать, они говорили: «Ну, это же Жан-Клод!». Мне кажется, только сейчас, сделав коллекцию для Hermès, эти ароматы для дома, я смогла доказать, что сделала что-то другое, что я — парфюмер . Хотя бы потому, что отец никогда не делал парфюмированных лошадок и камней. Но если бы я не стала парфюмером, я стала бы, наверное, писателем. Может быть, и стану. Вообще, эти профессии не так далеки друг от друга, по крайней мере, в моем случае.

— Некоторые художники, когда пишут картину, не могут остановиться. Говорят, у композиторов такая же история. Парфюмеры, по-моему, тоже не всегда чувствуют, когда надо поставить точку. Как вы понимаете, что — все, закончено, сделано, хватит?

Жан-Клод Эллена: Когда я делаю аромат, я бесконечно беседую с ним. Точнее, я беседую сам с собой. Аромат тут — как зеркало. Я задаю ему вопросы — он отвечает. Это занимательная беседа может быть довольно продолжительной. Но в какой-то момент я понимаю, что мне у этого типа нечего спрашивать. Или он больше не отвечает. Значит, история закончена. Но не факт, что навсегда. Через пару лет она может вдруг продолжиться, мне захочется что-то дорассказать, уточнить, выяснить… И я переделаю аромат. Так, кстати, бывает, и довольно часто. Но тут я себя сознательно торможу. Иначе до сих пор бы создавал джус, который начал лет 30 назад. Быть парфюмером одного запаха не очень хочется. Хотя вот Bois Farine, о котором говорила Селин — его мне никогда не хотелось переделать. Вообще у него интересная история. Я как-то проводил каникулы на одном из Сейшельских островов. И нашел там маленький цветок, который пах не как цветок, а как мука, из которой пекут хлеб. Я записал этот запах себе в блокнот — да, я записываю иногда запахи, — и, в общем-то, забыл о нем. Спустя два или три года мне позвонили из L’Artisan Parfumer и сообщили, что хотели бы запустить коллекцию, посвященную путешествиям. Я спросил: «Вы не имеете ничего против, если это будет аромат, пахнущий мукой?». Они не имели. Найти в Париже тот цветок с сейшельского острова было нереально. Чтобы воскресить запах в памяти, я купил в лавке пару кило муки и вдохновлялся ею. Так появился первый аромат, который пах мукой для выпечки.

Селин: Как я понимаю, что аромат закончен? Наверное, так же, как и отец. Когда джус мне больше ничего не рассказывает, и когда мне тоже больше нечего ему сообщить. Правда, в отличие от отца, который беседует со своими запахами обстоятельно, я с ними просто болтаю. Мы чатимся:) А иногда мне кажется, что все мои ароматы не закончены. Но, может быть, это и к лучшему. Может быть, они и не должны быть закончены. Если они не закончены — значит, они живы. И еще я иногда спрашиваю людей, которым я доверяю: «Вот посмотри, я тут кое-что сделала. Как тебе? Нравится? Будешь носить?». В конце концов, я делаю ароматы, но я их делаю не для себя. Или, скажем, не только для себя. Мне надо, чтобы их носили. Любой аромат должен смешаться с запахом тела, иначе он не оживет.

— А правда, что после того, как вы закончили (или думаете, что закончили) аромат, нужно подождать как минимум два дня, чтобы понять, что на самом деле получилось? И часто ли запахи преподносят вам сюрпризы?

Жан-Клод Эллена: Два дня — минимум. Скорее, две недели. А лучше — пару месяцев…

Селин: …или больше. И да, сюрпризы случаются. Но обычно — приятные. Запах оказывается даже лучше, чем казался. Это как лазанья — если вы съедите ее не сразу, как приготовили, а положите в холодильник, она станет только вкуснее, это же закон.

Если верить диктофону, мы говорили 46 минут и 32 секунды. Но мне реально казалось, что не больше 5 минут. Правда, это точно была одна из самых ярких пятиминуток в жизни.

— Какой аромат из только что созданной домашней коллекции Hermès вы принесли бы в собственный дом?

Жан-Клод Эллена: Я принес бы все, посмотрел, какой наименее разговорчив, и оставил бы его. Дома мне нужна тишина, чтобы не сказать — молчание. Хотя, в принципе, я ничего не имею против рок-н-ролла. Иногда готов его даже станцевать.

Селин: Я не смогу ответить на этот вопрос. Представьте, что у вас пятеро детей, и нужно публично выбрать одного. Этого нельзя делать. Остальные же обидятся. Но я жила с ними со всеми, пока работала над ними, и продолжаю жить. Они у меня везде, даже в спальне. И они очень хорошо воспитаны, не крикливы, разговаривают только шепотом. Это было самое сложное — сделать ароматы, которые не будут заглушать запахи вашего дома. Потому что как бы они ни были прекрасны, запах дома все равно лучше всех. Это же ваш запах. Тут не должно пахнуть как в отеле или как в бутике, пусть самом дорогом и самом прекрасном, пусть даже в бутике Hermès. Иначе всякий раз, открывая дверь дома, вы будете чувствовать дискомфорт.

Пять ароматов в свечах, камнях и лошадках-оригами — домашняя коллекция Hermès. Пока. Но продолжение наверняка последует.

— А вот кстати про вас, Жан-Клод, ходят легенды. Говорят, у вас такой острый нюх, что, отправляясь к вам на интервью, лучше не пользоваться никаким ароматом. Если он вам не понравится, вы можете и того… выгнать. А если взять какой-то из ваших, вы решите, что я слишком хочу вам понравиться. И тоже можете выгнать. В общем, я на всякий случай не стала. Но скажите, это правда?

Жан-Клод Эллена (хохочет, как мальчишка): Кто??? Я?! Вас?! Вас бы я никогда не выгнал! Я вообще никогда никого не выгонял! Кажется…

Селин (тоже хохочет): Мой отец — самый покладистый и мягкий человек на свете. Он готов вытерпеть любые запахи. Кроме, пожалуй… Вот в отелях иногда используют для чистки мягкой мебели и стирки какие-то странно и сильно пахнущие средства. И из-за них он не может спать. И я, кстати, тоже. Я иногда натягиваю на наволочку какую-нибудь свою майку, — и наконец засыпаю. Потому что тогда все в порядке, тогда — как дома.

— Вокруг парфюмерии накручено огромное количество мифов. Кто-то верит, что натуральные ингредиенты непременно лучше (и дороже) синтетических молекул. Кто-то — что нишевые ароматы всегда лучше коммерческих. Какой самый далекий от реальности миф вам приходилось слышать? С каким вам хотелось бы побороться и навести порядок у людей в головах?

Жан-Клод Эллена: Да, с натуральными и синтетическими компонентами стоит разобраться. Синтетические молекулы используются уже почти век. И благодаря им парфюмерия развивается, иначе бы все до сих пор пахли, как в 19-м веке, «чистой розой». Сейчас можно сконструировать любую молекулу, и на качестве аромата это никак не скажется. Не от этого зависит, хорош ли аромат. Когда вы смотрите на картину, так ли вас интересует вопрос, натуральными красками или химическими рисовал художник? Вообще, для вас важно, масло это или акварель? Это всего лишь краски. И теми, и другими — и даже тушью — можно написать великое полотно. А можно и невеликое. Я использую ту или иную молекулу не потому, что она натуральная или синтетическая, и не потому, что она дорогая или дешевая. Где-то и не нужны дорогие — они только испортят весь рисунок. Но да, я часто встречаю людей, которые смотрят на меня восторженно и с надеждой спрашивают: «Ну вы-то, вы — вы ведь используете только натуральные компоненты?». Я говорю «нет» — и понимаю, что ужасно их разочаровал. Может быть, даже обидел.

И еще с одной историей стоит разобраться — с запретами IFRA на использование некоторых ингредиентов. Я делаю ароматы почти 50 лет. За это время вышло множество новых предписаний. Но на самом деле они затрагивают… - я сейчас назову ошеломляющую цифру — меньше 10 % всех существующих ингредиенов. Меньше 10 %. Всего. Это меньше, чем ничто. В вашем распоряжении остаются тысячи. Пожалуйста, творите!.. Не сваливайте свои промахи на какие-то законы, из-за которых вы не можете сделать то, что могли бы, если бы творили во времена Герлена. Вместе с Герленом работали еще сотни парфюмеров. Им ничто не связывало руки. А Shalimar создал почему-то он.

Селин: Да, ингредиентам часто придают какую-то мистическую ценность. Ах, роза! Ах, сентифолия! Но я не использую розу ради розы. Я использую розу ради истории, которую хочу рассказать.

— А еще меня всегда интересовало — как научиться понимать ароматы? Хорошему музыкальному вкусу учат в музыкальных школах, и там же, кстати, «ставят» слух. Даже если у тебя его нет, его можно развить, если этим заниматься. Рисовать и понимать живопись учат в художественных школах. Как, где и кто учит обонянию? Может, есть какие-то самоучители?..

Жан-Клод Эллена: Т аких школ пока не открыли. Но ситуация не безнадежна. Обоняние развивается так же, как гастрономический вкус. Чем больше разных блюд вы пробуете, тем шире ваши горизонты и тем точнее вы чувствуете, что вкусно, а что так себе. Человека, который каждый день ест свежепойманную рыбу, невозможно убедить, что сей карасик только что плескался в речке, если на самом деле это не так. Пробуйте разную еду и нюхайте то, что вы едите и пьете. Возьмите себе за правило: перед тем, как съесть мясо и выпить вино — понюхать. Я до сих пор всегда так делаю.

Селин: И не бойтесь запахов. Даже тех, которые кажутся не слишком приятными. Даже запахов подземки, метро, вагонов, поездов — они могут быть интересны. Даже запахов людей в этом вагоне. Не бойтесь. Это же жизнь.

КРАСОТА ИНДУСТРИЯ

ЖАН-КЛОД ЭЛЛЕНА

Текст: ТАТЬЯНА ЯКИМОВА

В ЦУМе открылся самый большой в мире корнер Hermès. Но оценить его по достоинству журналисты не смогли, потому что видели только главного парфюмера Дома Hermes, последнего аристократа haute parfum Жан-Клода Эллена. На презентации он рассказал о парфюмах коллекции Hermessence то, что не найдешь в пресс-релизах, и представил свою преемницу Кристин Нажель – сам Эллена скоро покидает свой пост.

первые я услышала имя Жан-Клода Эллена, когда мне в руки попал одеколон Eau de Campagne французской марки Sisley (которую тогда мало знали и часто путали с брендом недорогой молодежной одежды с таким же названием). Вот это да, подумала начинающий бьюти-журналист Якимова, это же настоящий помидор, но какой-то очень волшебный помидор, зеленый и одновременно сочный, и вообще, его порезали вместе с ботвой и добавили лимонный сок. Campagne в переводе с французского - «сельская местность», но это явно было счастливое и богатое село! Одеколон, созданный в 1974 году, ничем не напоминал хиты того времени - J"ai Osé, Climat, Diorella, Ellipse и т. д. Он предназначался и для женщин, и для мужчин и явно опередил моду на унисекс-парфюмы. Это сегодня парфюмеры утверждают, что парфюмерные ноты не имеют пола, но я-то помню время, когда многие из этих достойнейших людей всерьез утверждали, что понятие «унисекс» - не для высокой парфюмерии. В общем, дорогущий антигендерный помидор «улетел» у меня за неделю, тем более что пользовались им все члены редакции - независимо от пола и возраста.

Жан-Клод Эллена

Второй «привет от Эллена» мне подарила великая женщина Светлана Комиссарова, когда-то в одиночку успешно осуществлявшая пиар YSL Beauté, а также парфюмов Van Cleef & Arpels, Oscar de la Renta и Boucheron. Этим приветом был аромат First от Van Cleef & Arpels 1975 года рождения. Как мог один человек сразу после бисексуального Campagne создать женственный, изысканный и утонченный аромат на миллион долларов? С легким дуновением туберозы, которую терпеть не могу, но у Эллена она своя: прозрачная, неузнаваемая… А тогда это был просто запах убийственной элегантности в духе Одри Хепберн. Во мне элегантности маловато, но я ее ценю. Такая же вневременная элегантность отличала Declaration от Cartier (1998 год - уже не 70-е), но в нем я почувствовала новую странность: сухость. То ли от полыни, то ли от русской березы. Это было странно и ни на что не похоже. Но это было то, о чем я мечтала.

Я убеждена, что Эллена нет равных в создании парфюмов, о которых все мечтали. Даже когда не знали, о чем мечтают. Он просто делает то, что хочет, а потом выясняется, что это надо всем.

«Люди состоят из запахов, – говорит Жан-Клод Эллена. – В Италии едят чеснок, во Франции – цыплят, это имеет значение».

Итак, у меня появился кумир. Его звали Жан-Клод Эллена, он был наверняка пожилым затворником собственной лаборатории, полной склянок с магическими экстрактами. При этом аристократ, который часто ходит в лес и в огород. Так я думала в конце XX века. Но уже в начале нулевых я знала, что он прекрасен собой и с отменным чувством юмора, аристократ скорее по духу, чем по происхождению. И в лесу он не гуляет, а живет. Правда, иногда лес воображаемый. А все остальное правильно.

И как раз в это время я узнала про L’Artisan Parfumeur. Этот бренд стал для России даже не открытием, а чем-то вроде пинка для ускорения. Меня до глубины души потрясли все «артизанцы», но особенно запах циркового закулисья Dzing! Оливии Джакобетти и элленовский Bois Farine (2003 год). Интересно, что в нем, как и в First, был жасмин, который я снова не расслышала, и снова сухие ноты, как у Declaration, но совсем другие: пыль, высушенная временем ореховая скорлупа, старый сундук, мистический автомобиль «Кристина» Стивена Кинга… Это был запах, который будоражит в метро и успокаивает в салоне авто, согревает на холодном ветру, гармонирует с атмосферой замков и просто старых добротных домов. Bois Farine очень понравился дочери парфюмера Селин и внуку - десятилетний мальчик с удовольствием «носил» парфюм, который многие взрослые считали слишком сложным, слишком уникальным. Но уникальности не бывает много.

Cuir d"Ange: Аромат Hermessence Cuir d"Ange, фото Benoit Telliet

Кстати, Эллена признается, что никогда не хотел переделать Bois Farine, как это часто случается с его другими творениями, и называет L’Artisan Parfumeur пионером нишевой парфюмерии: «До этого не было ни одного бренда с полной творческой свободой. Это был новый подход, смелость и риск, и это были ЗАПАХИ. И это была моя территория».

К 2003 году мастер уже сделал два аромата для Frédéric Malle и даже создал свой бренд The Different Company в компании с легендарным дизайнером флаконов Тьерри де Башмакофф. Закончив Bois Farine (а может, и не закончив - известно, что Эллена часто работает над несколькими во всех смыслах разными ароматами) парфюмер получил от Hermès первый заказ - Un Jardin en Méditerranée. И здесь как раз никакой сухости: парфюм морской, влажный, и даже больше заявленных цитрусовых в нем звучат можжевельник и листья инжира (правда, чтобы это понять, надо хоть раз оказаться возле фигового дерева). Результат так впечатлил Hermès, что следующее предложение было возглавить Hermès Parfum и стать личным парфюмером этого дома. Для этого Эллена пришлось оставить The Different Company, но он получил от Hermès полную свободу. И, кстати, новую лабораторию - красивейший дом в местечке Кабрис, недалеко от его родного Грасса. Судя по всему, Эллена ни разу не пожалел о выборе. А уж как не пожалел Hermès! Продажи подскочили в три раза, каждый новый аромат был лучше предыдущего, и все они словно обладали магической властью над сердцами.

В 2007 году Эллена создал Kelly Calèche - первый и последний его парфюм, посвященный знаменитости. Он уверен, что называть духи именами звезд не стоит, ведь главное - это индивидуальность. Об индивидуальности: смысл этого слова по применению к парфюмам я поняла именно благодаря Kelly Calèche! Конечно, я, как и все, знала, что при контакте с кожей конкретного человека запах немного меняется, раскрывается каждый раз по-своему, но разница не так уж принципиальна. Kelly Calèche оказался чемпионом по изменчивости! На ком-то он звучал как самая дорогая в мире кожа, на ком-то - как луговые цветы, одна девушка сказала мне, что это «первая в ее жизни соленая роза», а другая: «Вначале была счастлива, ах, как элегантно, а потом вдруг потянуло, как от взмыленной кобылы!». Сам Эллена только улыбается - его это явно забавляет. «Люди состоят из запахов, - говорит он. - В Италии едят чеснок, во Франции - цыплят, это имеет значение». Виртуозно сочиненные раскрытия его парфюмов всегда подразумевают личное участие. На мне звучал летний луг, без роз и лошадей. Но я не успела провести эксперимент с чесноком - Kelly Calèche постигла участь всех моих парфюмов авторства Эллена: выпросили! Кстати, чтобы услышать аромат таким, какой он есть сам по себе, парфюмер предлагает наносить его на шарф или жакет.

фото Richard Schroeder

Стоит ли подробно рассказывать о вершине его работы для Hermès - Hermessence? Пожалуй, нет. Хотя во время нашей встречи он говорил только об этих ароматах. Кажется, пришло время признаться: я много лет следила за творчеством этого великого человека и наслаждалась его плодами, но наша первая встреча произошла 25 июня 2015 года, когда Эллена приехал в Москву, чтобы проститься. И представить нового главного парфюмера Hermès Кристин Нажель. Вот так. Я даже не узнала Кристин, с которой в прошлом году распивала эль и болтала о жизни после московской презентации Wood Sage and Sea Salt от Jo Malone. Я смотрела на Эллена, своего кумира, и думала, что знаю о нем больше всех московских журналистов (кроме Яны Зубцовой, но ее не было). Знаю, что он не любит: спреи (духи надо чувствовать пальцами!), отели (на постельном белье всегда запах моющего средства), слово «нос» применительно к его профессии (в ней больше всего устают мозги) и понятие «бриф». Знаю, что, хотя Эллена называют потомственным парфюмером, его отец никогда не создавал духи, зато делал отличные отдушки для мыла, к чему маленький Жан-Клод приложил руку, собирая с бабушкой жасмин, а потом работая на заводе парфюмерных масел простым подмастерьем, да еще в ночную смену. Знаю, что в трудные минуты он читает Жана Жионо - и дела сразу налаживаются. Знаю, что роскошную лабораторию-виллу в старинном местечке Кабрис, где дома и сосны помнят Сартра, Камю, Колетт и Сент-Экзюпери, ему подарил от имени Hermès Жан-Поль Готье... А еще знаю, что он всегда будет для меня номером один.

Эллена в саду на крыше дома Hermes

Жан-Клод Эллена
о парфюмах Hermessence

Наведите на изображение
чтобы увидеть информацию

VETIVER TONKA

CUIR D’ANGE

EPICE MARINE

AMBRE NARGUILE

ROSE IKEBANA

POIVRE
SAMARCANDE

BRIN DE REGLISSE

Brin de Réglisse. Это первый аромат с ростками солодки, и он никому не нравится, кроме меня. Ну и ладно. НЕ ВСЕГДА ЖЕ НАС СОПРОВОЖДАЕТ УСПЕХ! Эта композиция о настоящем, нетуристическом Провансе. О лаванде, которая цветет с 15 июня по 15 июля: ароматные голубые моря, которые зимой выглядят черными, как уголь. Мне нравится противопоставление голубого и черного. Чтобы передать его, понадобилось из 400 существующих молекул лаванды выбрать 40 и кое-что изъять: запах мочи, запах пота… В итоге моя идеальная лаванда стоила в десять раз дороже, чем «недоочищенная». Зато она идеальная и с примесью солодки, которую никто не любит.

Epice Marine получился благодаря Оливье Роллинжерру - известному шеф-повару и моряку, объездившему весь мир в поисках новых специй. В его лавочке в порту Канкаль можно найти десятки видов перца, о которых вы и не слыхали. Я сделал Epice Marine практически в соавторстве с ним. Чтобы передать сочетание моря и специй, тумана и намокшей гречки, я использовал обжаренную зиру. Но аромат полностью сложился, когда Оливье рассказал мне про Bruichladdich - шотландский островной виски, который якобы пахнет туманом. После долгих поисков я получил бутылочку Bruichladdich, подушился им и понял, каким должен быть парфюм.

Poivre Samarcande . Этот парфюм - словно душа дуба, который рос возле моего дома, долго болел, и пришлось его срубить. Запах срубленного дуба был удивительный - дымчатый, мускусный, немного перечный… Но я не сразу понял, куда его использовать. Я просто записал его в блокнот. А потом воскресил - под названием, в котором нет ничего о дубе.

Cuir d’Ange («ангельскую кожу») я посвятил роману «Голубой Жан» гениального французского писателя Жана Жионо, отец которого был сапожником, а мать - прачкой. В «Голубом Жане» я нашел очень красивый термин «ангельская кожа» и подумал: из такой кожи, наверное, должны быть сандалии богов. Сандалии Эрмеса! У них должен быть кисловатый, довольно резкий, но при этом легкий запах. И я его сделал.

Vetiver Tonka . Ветивер - как мифологический герой или вечный любовник: сколько существует парфюмерия - столько о нем и говорят. Он мшистый, землистый, терпкий, но я всегда слышал в нем что-то мягкое и ласковое. С помощью бобов тонка я придал ветиверу карамельный вкус - и получил женский аромат, который чаще используют мужчины. И мне это нравится!

Ambre Narguilé - это про искусство жить. В Каире жизнь идет медленно, как течет Нил. Здесь женщины занимаются делами, а мужчины курят наргиле - табак с кусочками смолы, специй, фруктов, яблока… Они его раскуривают и макают в него губы. Пьянящие завитки дыма, жара… Место традиционно мужское, но пахнет в нем женщиной. Об этом парфюм.

Rose Ikebana . Япония - страна, которую я долго не понимал. Например, я пишу маслом, и я контролирую этот процесс, а в японской живописи реакция рисовой бумаги на акварель не управляема… И я захотел создать что-то такое же неуловимое. Связь между водой и икебаной.

{"width":120,"columns":10,"padding":0,"line":40}

Будущее Жан-Клода Эллены было предопределено с детства, когда он с бабушкой собирал жасмин для создания ароматов. Парфюмерами были отец Жан-Клода, Петер Эллена, работавший в компании Chiris, и его брат Бернард. Жан-Клод называет себя самоучкой.

Жан-Клод Эллена говорит, что на его творчество в основном влияли те люди, с которыми он встречался и их работы. Его ароматы всегда напоминают о природе, а сам Жан-Клод часто сравнивает их с каким-либо цветом. Парфюмер является минималистом: носит исключительно белые рубашки, для своих работ пользуется не более чем 30 компонентов, никогда не пользуется парфюмом.

Жан-Клод начинал строить свою карьеру в возрасте шестнадцати лет в качестве рабочего на заводе в Грассе, где трудился его отец. Здесь он получал свои первые знания об ароматах во время ночных смен. Затем в 1968 году он поступил в недавно открывшуюся парфюмерную школу Givaudan в Швейцарии, где был одним из первых студентов. Получив образование, он занялся смешиванием веществ и эссенций, ища свой собственный стиль. Важным событием для становления парфюмера стало знакомство с творчеством Эдмонда Рудницки. Жан-Клод перенял его концепцию, в рамках которой все композиции пишутся цельно, не разбиваясь на верхние, средние ноты и основу. До 1976 года парфюмер оставался в Женеве, а в 1983 переехал в Париж, где продолжал трудиться в Givaudan, затем в Roure-Givandan и Haarmaan & Reimer. В 1990 году Жан-Клон Эллена стал одним из основателей международного архива ароматов Osmothèque. В 2000 году он создал свою собственную парфюмерную фирму, The Different Company — позднее ароматы для неё будет создавать его дочь. Селин, которая также выберет эту профессию. В 2004 году дом высокой моды Hermès назначил Жан-Клода Эллену главным парфюмером и доверил ему создание новых ароматов. Эта работа — лучшая для парфюмера, так как здесь его свобода не ограничивается, и он может делать то, что любит — высококачественные интересные парфюмы, а не ароматы для всех.