Отбирают в основном среди знакомых. Хотя попасть туда можно и с улицы
Друзья, узнав, что я еду работать вожатой, смеялись. У меня ноль педагогического опыта. Я все время опаздываю, просыпаю, теряю вещи и при этом ненавижу, когда кто-то орет, просыпает или теряет вещи. Я не самый лучший пример для подражания. В «Камчатку» я тоже опоздала. После десяти часов тряски в машине я вышла на поляну горнолыжного курорта, который сдает лагерю территорию в лесу. По поляне бегали дети. Шел день науки. Кто-то заземлял картошку, кто-то решал нейролингвистические тесты с крысами. Надышавшись гелием из воздушных шаров, мы с детьми передразнивали куратора дня науки Ивана. Знакомлюсь со своим отрядом — довольно быстро становится ясно, что эти дети лучше и уж точно умнее многих взрослых, с которыми мне приходилось общаться. По дороге на речку мальчик Мика спорит со мной о разнице американской и русской системы образования. В Америке, говорит он, все построено вокруг четко сформулированной идеи патриотизма (цитата дословная), а в России — по крайней мере пока — такую общую для всех идею сформулировать невозможно, а значит, невозможно воспитать людей как единую общность. На третьей минуте спора чувствую себя как первокурсник, проваливший простейший экзамен. Прыгаем в реку — кто дальше. Победил Бахтин.
День второй
Фотография: Ксения Плотникова
Каждый день у отрядов есть творческое задание. Сколько на это тратить времени — каждый решает сам
Есть в «Камчатке» такое правило — за каждый проступок (курение, грязный участок, нарушение дисциплины) дают минус балл. А за то, что выиграл в «Мафию», победил в дне науки или поставил театральный номер, баллы начисляют. Нашему отряду минус балл за уборку. Еще один минус балл за мат. За курение, кажется, тоже кого-то поймали. Сегодня на очереди цирк. Номер первого отряда называется «Гулливер-чревовещатель». Девочка Маша залезла на плечи мальчику Пете, Петю спрятали под длинным дождевиком. Живот-Петя играл на губной гармошке, Маша лучезарно улыбалась и кланялась зрителям. Еще из важного за день: дождь повалил две сосны.
День третий
Фотография: Ксения Плотникова
Главный принцип лагеря «Камчатка» — никаких отрядов по возрастам. Дети от 11 до 16 живут и проводят время вместе — в частности, рыбачат
В лесу не было связи, и про фейсбук я забыла чуть быстрее, чем про инстаграм, зато у меня появилось много важных привычек: не забыть закрыть палатку перед уходом, выключить газ в горелке, надеть резиновые сапоги и проверить, чтобы их надели дети. После линейки и завтрака первый отряд спит. Первый отряд вообще очень часто спит. Мой совожатый Филипп Бахтин тоже. До вечера нужно поставить танцевальный номер. У меня легкая паника. «Лена, не волнуйся, мы всегда все в последний момент делаем, и получается круто», — говорят дети и возвращаются к своим айпэдам. Вокруг вовсю идут репетиции. Похожие на гномов в резиновых сапогах и дождевиках, из леса выползают дети и поднимаются наверх. Пока учителя современного танца разучивают с ними движения жука, стрекозы и богомола, сплю под батутом. На обратном пути снова льет дождь: даже трусы мокрые насквозь. Самое ценное в лагере «Камчатка» — это сухие вещи. Заканчиваются они быстрее, чем вечерний виски на вожатском столе. Мальчики из моего отряда, укрывшись огромным тентом, который принес кто-то из вожатых, идут гуськом по грязи и синхронно насвистывают Синатру и мелодию из фильма «Kill Bill». «Мне кажется, что все это нереально, — говорит мальчик Сеня, — что все это какой-то фильм». Мне тоже.
День четвертый
Фотография: Ксения Плотникова
В лагере нет официального отбоя. При желании можно вообще не ложиться. Главное правило — к 9 утра всем отрядом быть на общей линейке. Опоздание — минус балл
«Эй, вожатые, у кого там в отряде Витя?» — раздается в рациях. «В моем. Что такое?» — «Наматерился твой Витя». — «На сколько?» — «На минус один балл». Вожатые завтракают за столом. Дают рисовую кашу и бутерброды с колбасой. Попробовали поиграть в игру «Придумай идеальный завтрак». Не вышло. Сегодня день спорта, распределяемся по площадкам и играем с детьми в спортивные игры. Мне достался петанк. И самая неживописная площадка из возможных. Вокруг лес, аккуратные лужайки и деревья, а я стою на пыльной дороге неподалеку от сваленных в кучу сухих деревьев — в петанк вроде как нужно играть на песке. Десять часов под палящим солнцем. Ад.
После ужина футбол. Глядя, как вожатый четвертого отряда Филипп Дзядко быстро бегает по полю, забив один гол, пятнадцатилетняя красавица говорит другой: «Ох, что-то Дзядко сдает». «Что ты! — томно отвечает другая. — Ты знаешь, сколько ему лет? Ему, вообще-то, уже за 30». Рассказали, что в Москве затопило улицу Солянка и что в интернете какой-то медийный скандал, — впрочем, новости с Марса здесь мало кого волнуют. Маша из моего отряда показала огромный круг на озере — только рыба-гигант могла бы оставить такой. Кто-то предположил, что это следы бобров, но нам приятнее думать, что это чудовище. Еще дети в нашем отряде выдумали игру: если Мика (тот самый, который рассуждал про систему образования) после условного знака не прекратит говорить на пять минут, он должен есть землю. Он меня так и встретил: «Лена, представляешь, я сегодня землю ел». Сказал так радостно, как будто ему удалось лично поговорить с Плутархом (для него, поверьте, это значит немало). Пришлось объяснить, что поедание земли — не лучший способ наказания проигравших. Ночью на дискотеке под песню певицы Кимбры «Settle Down» упала и вывихнула руку. С этой песней дети сегодня выиграли конкурс танцев.
День пятый
Фотография: Ксения Плотникова
В «Камчатку» берут детей до 16 лет. Тех, кто хочет ездить дальше, назначают помощниками вожатых
Приезжал покерист Илья Городецкий. Играл с детьми в интеллектуальные игры (не в покер). «Гонобобель, — объяснял вдумчивым голосом Городецкий, — это игра, в которой вам нужно будет угадать значения сложных слов и придумать свое определение, которое было бы максимально правдоподобным». Услышав слово «мани», кто-то из первого отряда предполагает: «О, это шарфы хипстеров». Долгий спор о том, когда появились хипстеры и уместно ли такое определение по отношению к современной молодежи (естественно, с участием Мики). «Пожалуйста, я вас очень прошу, не надо никаких хипстеров», — усталым голосом говорит девочка Мира и закатывает глаза.
Я забыла, как это — спать в кровати. Посмотрев в зеркало на свой старый свитер, который мне было стыдно носить даже на даче, я довольно кивнула своему отражению. Свитер был очень хорош. Полночи орали с вожатыми песни «Крематория». Никогда бы не подумала, что могу быть так счастлива, слушая эту группу. И уж точно не могла бы подумать, что эта группа заставит пару бывших главных редакторов, учителей из Пскова, создателя сайта «Теории и практики», эквадорскую красавицу Саэлиту, техника Диму, кинорежиссера из Берлина и меня, обнявшись, скакать на скамейках посреди глухого леса пару часов кряду. Говорят, в 7 утра мы еще слушали псалмы по радио. Я не помню.
День седьмой
Фотография: Ксения Плотникова
Новых людей в лагере очень мало. Многие дети и вожатые не менялись с первого года работы «Камчатки»
«Никого не смутит, если я тут спою?» — спрашивает Ира. Ире 14. У нее голос в четыре октавы, темные длинные волосы и всегда стрелки на глазах. «Мне нужно разработать связки», — объясняет она. Никогда не парилась в бане под живое оперное пение.
Полдня играли в игру, смысл которой я вряд ли смогу объяснить. Что-то про марсианские путешествия, угрозу Галактике, ядерный чемоданчик и спасение Земли. Из деревянных срубов то и дело доносилось: «Закрываем люки! Вперед, космический экипаж». «Я ничего не могу понять. Что тут происходит. Что мне делать», — плачет мальчик Платон, закрыв глаза руками и отчаявшись хоть как-то разобраться в этой игре. «Не плачь, малыш, — говорю я. — Сейчас мы во всем разберемся. Сейчас все устроим. Давай-ка для начала поймем: ты — землянин?»
Ночью была «Пятница, 13-е». Сначала Бахтин отпилил бензопилой ногу нашей красавице Соне (деревяшку вместо ноги). Затем, одевшись в карлика и утопленницу, мы отправились пугать детей в лес. Впрочем, были в этом лесу номера и пострашнее нашего. Например, человек с криками выбегал из леса с ножом в животе. «Доктора! Доктора! Срочно!» — орали дети, пробегая мимо нас. Глубоко за полночь, измазанные в грязи, в поехавших париках и костюмах мы возвращаемся на стоянку вожатых. «Мы учебник прочтем, вопреки заглавью./То, что нам приснится, и станет явью./Мы полюбим всех, и в ответ — они нас./Это самое лучшее: плюс на минус» — раздается из четвертого отряда. Прекрасная рыжеволосая девочка Нина чуть срывающимся голосом читает «Песню невинности» Бродского.
День восьмой
Фотография: Ксения Плотникова
Почти все дети «Камчатки» обращаются к вожатым на «ты». Считается, чем меньше дистанция, тем лучше
Слышу за спиной мужской голос: «Доктор, не найдется ли у вас ранитидина, изжога что-то мучает. Зря, видимо, кофе утром пил». Доктор — идеальный человек. За все дни, устраивая танцы уже после того, как он ушел спать, мы не слышали утром ни одного нарекания. Он часто удивлялся, почему у нас болит голова. Или живот. «Да при чем тут кофе!» — восклицает доктор. Слава богу, думаю. Наконец-то понял. «Кофе тут ни при чем! — И голос его становится заговорщицким: — Признавайтесь, ели вчера вечером тефтели?»
Ближе к концу смены у меня появилось чувство, что ничего интереснее работы с этими детьми у меня не было. Можно три часа придумывать театральный номер, а они в последний момент все равно за секунду сделают лучше. Мы проиграли. Заняли, кажется, последнее место на театральном фестивале. Вожатые потом сказали, что зря мы взяли политическую тему. Плевать. То, что они сделали, было по-настоящему круто. Простую русскую народную сказку (таково было общее задание) они превратили в аллегорию современного общества. С принцессой Собчак, служивым с «Уралвагонзавода» и дебатами Навального. Текст почти не меняли. Только вставили пару строчек из Конституции РФ.
День девятый и десятый
Фотография: Ксения Плотникова
Во время съемок фильма «Последний день» актриса первого отряда Манана прыгнула в озеро, полное ила
Приехал режиссер Хлебников. Второй день подряд снимаем кино. Сначала из-за сценария переругалась половина отряда. Потом долго договаривались про роли на площадке. Затем потеряли раскадровки («В них кто-то высморкался, и их пришлось выкинуть»). Потом искали место съемки (снова переругались), забыли весь реквизит — продюсеры Аня и Соня весь день проспали в багажнике машины. Снимаем пронзительную сцену, в которой мальчик и девочка сидят у палатки, она понимает, что любви конец, и решает идти топиться. Напряжение максимальное. Режиссер Миша второй час ходит и бубнит себе что-то под нос. Актриса Манана подкалывает актера Петю. Я в истерике пытаюсь убедить всех хоть ненадолго сосредоточиться, и тут палатка на заднем плане начинает шевелиться. Оттуда раздается хриплый голос: «Я лежу тут как морская звезда». Это Гриша — морская звезда нашего отряда с 46-м размером ноги. Оператор Мира не выходит из-за камеры десятый час подряд. У нас сели два фотоаппарата и два айфона. А осталось всего ничего: утопить Манану в реке, научить Петю ездить на автомобиле и побороть Мишину медлительность. В час ночи в кромешной темноте приступаем к монтажу. Миша, перебарывая сон, бормочет что-то вроде: «Вот здесь длинновато». Мира спит на лавке с ногами. За окном моросит дождь, виднеются черные верхушки сосен. Я в первый раз ловлю себя на мысли, что через два дня в это время нас здесь уже не будет.
День одиннадцатый
Фотография: Ксения Плотникова
Никакого строгого распорядка дня в «Камчатке» нет. При желании можно целый день проспать или проваляться с книгой
Для того чтобы украсить зал ко дню закрытия, мы объявили конкурс на самый большой букет. Столовая заполняется рябиной, ромашками, медуницей, репейницей и ирисами. Этот вечер мы называем грузинской свадьбой — скорее, впрочем, для себя. Хотели, чтобы дети по очереди пели и читали стихи. Так все и начиналось. Нина с Введенским, Миша и Петя со своим хитом — «Жизнь задымись» (гениальная пародия на песни ВДВ со словами: «Мужики любят баб, бабы любят мужиков. И жизнь задыми-ись. Жизнь задымись»). Сломалось все на мальчике из шестого отряда. Ребенок с внешностью дворового хулигана, не попадая ни в одну ноту, тянул хриплым голосом: «Надежда — мой компас земной. А удача — награда за смелость». После этого началось. Микрофон ходил от отряда к отряду: читали стихи на французском, отрывок из «Евгения Онегина». Все, что знали, то и читали. И никак не могли разойтись. Как на настоящей грузинской свадьбе. Вечером показывали снятое отрядами кино.
Двенадцатый день
Фотография: Ксения Плотникова
Следующие смены в «Камчатке» начнутся в 2013 году
Вокзал города Пскова. Я быстро прохожу по вагонам и обнимаю детей. Маша — всегда бегает босиком. Соня — любит возмущаться. Миша — долго думает. Аня — строит всех на раз-два. Мика — самый умный человек на земле. Гриша — в нужный момент делает лицо ангела. Петя — долго просыпается. Мира — все забывает. Манана — часто болеет. Никола — всегда путается под ногами. Платон — ненавидит выступать на сцене. Ира — никогда не ест. Поезд трогается, я вижу щеки, прижатые к стеклу, и десяток детских ладоней. Все. Через две минуты красный состав исчезает за поворотом.
По меткому выражению психолога , взрослые чаще разговаривают не с подростками, а про них: обсуждают их будущее (или ставят на нем крест), критикуют увлечения и другими способами возводят барьеры между собой и детьми вместо того, чтобы с ними подружиться. Мы уверены, что с современными детьми (так же, как было с нами, а может, и лучше), и попросили вожатых международного детского творческого лагеря «Камчатка » рассказать, чем подростки круче нас, как найти с ними общий язык и что взрослым можно у них перенять.
Лена Ванина
сценарист и журналист
Однажды Филипп Бахтин прислал мне сообщение, точно не помню, про что оно было, но там было что-то про детей, счастье, бег в костюмах из латекса по ночному лесу и какую-то другую дурь. В общем, про всё то, что я люблю. Это было четыре года назад. Бахтин позвал меня совожатой к себе в отряд. «Камчатка» тогда была еще в Пскове. Я в жизни не общалась с подростками и не занималась воспитанием детей, мне было страшно, я не знала, как правильно с ними себя вести, но интерес победил и я согласилась. Я ехала на машине в Псков и всё время прокручивала в голове диалог со своим отрядом. Как мне с ними лучше общаться? Про умное говорить или про важное? Или побольше шутить? Или вообще оставить их в покое? Все говорят: подростки - сложные, дети - сложные. Мне всегда казалось, что это чушь. Все люди сложные. Взрослые что, простые? Точно нет. Я никогда не верила в то, что с подростками и детьми нельзя договориться. И найти с ними общий язык, донести до них какие-то вещи, которые очень важны для меня самой, показать им, что отрицание - это не всегда лучший путь, было для меня очень важным. В первые пару лет мне страшно везло: у меня был отряд, дети в котором были умнее и талантливее меня в сто раз. Работать с ними было чистое счастье. Теперь это мои друзья.
У всех вожатых свой подход к тому, как именно должен быть устроен творческий процесс. Кто-то отдает всю инициативу детям и просто немножко их направляет и помогает им. Я иногда выступаю как цербер и говорю детям «нет, это бред и так мы делать не будем». Но не потому что мне хочется, чтобы дети делали только то, что придумали мы с моими совожатыми, а потому что мне хочется задать какую-то планку. Хочется, чтобы они эту планку почувствовали и дальше им самим было бы интересно запариться, напрячься, но сделать не детскую поделку, а что-то на сантиметр выше детских поделок. Когда они понимают, что можно делать круче, у них появляется ответственность, загораются глаза, они готовы сонные ехать куда-то ночью и бродить по темной улице в поисках нужного кадра.
В этом году у меня и моих совожатых Ильи Красильщика и Максима Никанорова был совсем новый отряд, все наши дружки поступали в университет. И первые несколько дней было такое ощущение, что мы говорим с детьми на разных языках. Мы им: смотрите, вот тут творчество, искусство, мы с вами можем делать крутые штуки. А они: «Простите, а завтрак завтра снова в девять?», «А печенья когда дадут?». В какой-то момент казалось, что вообще ничего не получится. А потом мы с ними очень откровенно поговорили раза три подряд и потихоньку все включились. В последний день это были не 16 отдельных детей, а отряд, которому важно, чтобы мы пришли и поболтали с ним. А потом еще раз, и еще. И вот это настоящее счастье.
У меня нет в голове четкого ответа про то, как именно нужно общаться с детьми и с подростками. Как с людьми. Честно, наверное. В этом году я убедилась, что кричать, например, я могу только на тот отряд, которому доверяю. Когда я вижу, что всем плевать на то, что я говорю, никто не хочет ничего делать, у меня опускаются руки и я просто ухожу. Наверное, самое главное для меня в общении с ними - это разговоры про что-то важное. Я им много рассказываю про себя: про то, чего я боялась и боюсь, например. Потому что дети и подростки не особенно привыкли к тому, что взрослые бывают откровенны с ними. А когда ты говоришь - вот, смотри, я старше тебя на пятнадцать лет, а проблемы у меня по большей части такие же. Мне тоже страшно, что ничего не получится; я тоже не знаю, как сказать тому парню, что я его люблю; я тоже боюсь, что так и не пойму, что в жизни самое главное. Я - такой же. Когда они слышат такие слова, они раскрываются.
Мне очень нравится их слушать. И заниматься дурью, которой дети занимаются постоянно, а взрослые почему-то перестают. В этом году, например, с сыном одного из наших вожатых Кирилла Иванова - Васей - мы начали мерить рулеткой всё подряд: забор, куст, ухо, руку, двух девочек. И быстро поняли, что нам встречается много подобных величин. Забор 3 метра - и мотоцикл 3 метра, ухо 6 сантиметров - и лист 6 сантиметров. Мы поняли, что это друзья. Но потом нам попалась одна елка, ее высота была 2 метра 37 сантиметров. Так вот, мы обмерили весь лагерь, всю смену этим занимались, но никак не могли найти елке друга. В последний день друг нашелся. Веревка, длина которой была тоже 2,37. Искать с Васей друга для елки было для меня не менее, а может, и более важно, чем снимать кино или ставить спектакль.
В этом году ночью я показывала детям фильм «Сто дней после детства» и чуть-чуть говорила с ними про детство и про то, почему лично для меня это такое важное время. Потому что, несмотря на всю сложность взросления, на комплексы, которые из тебя лезут постоянно, на страхи и родителей, с которыми периодически приходится воевать, детство - это время, когда счастье бывает очень простым. Вот ты гоняешь в футбол с друзьями - и ты счастлив, или сидишь грустный на скамейке, а мимо девочка прошла с подругой и как-то по-особенному на тебя взглянула - и ты снова счастлив. В «Камчатке» у всех - и взрослых, и у детей - случается такое простое, но очень честное счастье. Поэтому, наверное, я туда и возвращаюсь из года в год.
Михаил Левин
редактор «Афиши»
Идеи детей из моего отряда для съемок фильма в рамках «Дня кино» по хэштегам #самоубийство, #несправедливоеобщество и #меняниктонепонимает: 1) фильмы, в которых главный герой в финале стреляет себе в голову из-за несчастной любви - 1 штука; 2) фильмы, в которых главных герой в финале топится в море, потому что «ничего не чувствует»/«ничего не может» (sic) - 2 штуки; 3) фильмы, в которых главный герой бежит от себя/общества - 2 штуки; 4) фильмы, в которых в качестве саундтрека используется музыка группы Joy Division - 3 штуки.
Как и всегда, современные подростки - толпа абсолютно непохожих, но одинаково счастливых маленьких людей. Вы запираетесь с ними на крошечном эстонском островке, и вся ваша жизнь в итоге сводится к герметичному миру из двух палаточных городков и полю ржи между ними, в который совсем не проникает шум из твоей обычной жизни. Когда я ехал туда, то собирался подумать о работе, попридумывать всякие проекты, курить бросить. Но через несколько дней всё это казалось совершенно бессмысленным, потому что в системе координат детей важнее и интереснее оказываются другие вещи.
Мне показалось, что у подростков очень хорошо настроен детектор фальши и булшита. Поэтому вы либо становитесь с ними откровеннее, искреннее и честнее, либо идете и топитесь в море. Я рекомендую первый вариант: да, вы вынуждены открываться и становиться уязвимее, но в итоге у вас формируется с ребятами уникальное пространство, где вы делитесь идеями и чувствами. Ваш общий разум. Я пока не представляю, как во взрослом мире реплицировать подобное ощущение.
Еще забавно, что у тебя выключается способность к нормальной рефлексии. Мне кажется, что ты это тоже у подростков подцепляешь. Но за счет смены перспективы многие вещи всё равно становятся яснее - я, например, в какой-то момент стал значительно меньше стесняться своих идей, бояться снобизма окружающих и прибегать к постоянному самоанализу. Надеюсь, что дети тоже.
Лиля Брайнис
организатор лагеря
Я люблю работать с подростками. Они крутые и интересные. Даже самые сложные из них. С маленькими детьми мне тяжело, потому что им в основном хочется бегать и кричать, а с подростками интересно разговаривать. Они задают неудобные вопросы, спорят, сомневаются и уже сталкиваются с теми же проблемами, что и я.
Есть несколько вещей, в которые я верю, например в честность как способ выстраивания взаимоотношений. Ты не можешь требовать от человека раскрывать душу, если сам хотя бы немножко не делаешь то же самое.
В первый день, когда мы делали вербатим, моему отряду попалась тема «Момент, когда я был счастлив». Ничего не работает, если предлагать им в первый день выворачивать душу, а самой сидеть и записывать. Я верю больше всего в общение на равных. Я не родитель и не учитель. Я здесь для того, чтобы проводить с ними время, заниматься творчеством и болтать обо всём на свете, как я болтала бы со своими друзьями.
Еще я верю, что цель на кого-то повлиять - эгоистическая и бессмысленная. Ребята приезжают на пару недель раз в году, поэтому всё, что ты можешь, - предоставить возможность, показать, что бывает как-то по-другому. И может быть, когда-нибудь кто-то вспомнит или отреагирует на твои сегодняшние слова или поступки.
Например, мы с Мишей Левиным проводили вечером разговор про гендерные стереотипы (что это такое, кто с чем сталкивался) - и это был один из самых интересных разговоров за смену. Или я им рассказывала про эксперименты Элизабет Лофтус и формирование ложных воспоминаний и объясняла, как эти механизмы работают не только на личном, но и на государственном уровне.
Вообще, пространство лагеря - уникальный хронотоп, где случается миллион всего, где нет времени на рефлексию, а есть только здесь и сейчас. Это «здесь и сейчас» наполнено смыслом и чувствами, переживаниями и опытом, который будет осмыслен потом. Это время и место, где самая правильная стратегия - просто быть, целиком осознавая себя, отдавая себе отчет, что ничего не повторится. Что будет следующий год, будет следующий лагерь и тогда будет что-то похожее, но уже совершенно другое.
Василий Шевченко
совладелец магазинов
комиксов «Чук и Гик»
Лиля Брайнис звала меня в «Камчатку» еще четыре года назад, но тогда у меня было время подумать, я включил социофоба и не поехал. После чего тайно жалел целый год. Потому в 2013-м, когда за пять дней до отъезда мне написал Илья Красильщик и предложил поехать, я взял и согласился. Я довольно много работал в зале нашего магазина, потому само по себе общение с подростками меня не очень пугало. Ну, не больше, чем общение в целом. Я и теперь каждый раз немного нервничаю, выходя на публику. А отряд - это всегда публика, которая довольно настороженно смотрит на тебя.
Раньше я думал, что подростки какие-то особо развязные и наглые. Как выяснилось, даже самый борзый хулиган внутри точно так же опаслив и даже застенчив. То, как нащупать верную интонацию в общении, мы много обсуждали с еще одним вожатым, Васей Зорким. Мне кажется, есть условно два регистра: «нижний», когда ты безоценочно разделяешь их интересы и им дико нравится, что ты взрослый чувак, а на самом деле такой же, как они; и «верхний», когда разделяешь их проблемы с позиции взрослого. Первый путь проще и иногда необходим, второй сложнее, на нем легко включить «гуру», но если удастся проскочить, то получается очень круто. Чем ты неувереннее, тем легче скатиться в «нижний», получать простую подпитку своего эго. Мне только к третьему году удалось отработать в верхнем регистре искренне, чтобы это не выглядело морализаторством. Надо признать, таких мощных ощущений от общения, как в этом году, я раньше не получал. Вообще, для меня у этого лагеря была какая-то немного голливудская драматургия, с эффектным взлетом вначале, крахом в середине, невероятной поддержкой, которая вытащила из этого краха, и могучим эмоциональным подъемом в финале. Пока кажется, что в ходе всего этого я научился быть немного более открытым и искренним.
Мне кажется что детство вообще довольно универсальная штука. Конечно, сейчас у подростков чуть больше возможностей, но эмоции от игр, обид или первой любви абсолютно такие же. Какие у них увлечения? Те же, что были у каждого из нас. Футбол, мультики, музыка, настольные игры - вспомните, чем вы увлекались в детстве, скорее всего, в этой смене «Камчатки» был ребенок с похожими интересами.
Обычно сложно предсказать, кто из детей где себя проявит. На сложнейшем дне «синематеатра», где дети фактически оказались виджеями, за наш пульт встала самая младшая девочка в отряде и зажгла так, как не смог бы я сам. Точно так же ты не знаешь, кто окажется талантливым актером, оператором, мультипликатором или просто может изображать голосом кого угодно.
Уровень романтического напряжения в лагере не зашкаливает - большинству его участников и нужно-то именно что дружить. Ну или не сильно больше. В остальном же мы просто стараемся с самого начала задавать рамки, формулировать правила и смотреть, чтобы они соблюдались. Впрочем, надо понимать: если они чего-то очень захотят, у нас нет стопроцентной возможности это предотвратить. Даже если с каждым перевозбужденным подростком ходить за ручку, в какой-то момент ты чихнешь, повернешься - а он уже сбежал. Впрочем, такие истории всегда исключение - всего того ада, что появляется в голове при словах «пионерский лагерь», у нас нет.
Кирилл Иванов
лидер группы «Самое
Большое Простое Число»
В «Камчатку» меня позвал мой друг и основатель лагеря Филипп Бахтин. Я и не раздумывал. Что может быть лучше, чем двенадцать дней заниматься с детьми всем подряд?! Снимать кино, ставить спектакли и ходить на голове.
Честно говоря, не знаю никаких предрассудков о подростках. Это трепетные, часто не знающие, куда себя деть и применить, существа. Им, как и всем на свете, нужны внимание и ласка. Взрослые хотят любить своих детей и дружить с ними, когда это им, взрослым, удобно. Детям это, конечно же, кажется несправедливым.
Мне кажется, к подросткам не надо лезть, навязываться. Ровно, весело, задорно. Надо проводить с ними побольше времени и болтать ровно о том же, о чём говоришь со сверстниками - о музыке, видеоиграх и дуракавалянии. Мы хотим, чтобы эти двенадцать дней дети провели в атмосфере дружбы, радости и бестолкового веселья, и стараемся делать с ними то, что нам самим интересно. На самом деле всем нравится придумывать и делать что-то вместе - хоть инсталляцию, хоть спектакль. С проблемами детей всё просто - их не слушают, взрослым часто не до них.
Чем нынешние дети круче, чем мы? Трудно сказать. Но крутизны у них, конечно же, больше: у них куча крутых приставок, айпэдов, игр. В детстве я мечтал бы о таких друзьях. Увлечения у них такие же, как у нас: музыка, игры, дурацкая болтовня. Всё, на чём мы росли, всё, что и мы любим по сей день.
Журналистская карьера пошла в гору: через два года Бахтин уже был заместителем главного редактора «Афиши», потом — главным редактором мужского журнала FHM, а в 2006 году возглавил российский Esquire, которым руководил пять лет, пока его не затянула детская тема. «В Esquire мне стало просто скучно, да и в журналистике как профессии я, в общем-то, разочаровался», — откровенно признает он.
В 2010 году вместе с другом и на тот момент главным редактором журнала «Большой город» Филиппом Дзядко он отправился в отпуск в Псковскую область, где в 1990-х отдыхал в студенческом лагере. Спустя 20 лет бывший вожатый Бахтина Сергей Ремер решил возродить лагерь. «Мои приятели, владельцы горнолыжного комплекса «Мальская долина», попросили помочь с заполнением курорта в межсезонье. Я решил вспомнить былое и предложил организовать там детский лагерь», — рассказывает Ремер. Филипп рассказал о новом месте своим московским друзьям, дети которых в большинстве своем и составили первую смену псковского лагеря.
Лагерь был творческим: в отличие от стандартных «пионерских» здесь не было жесткого расписания, линеек и смотров строя и песни. Под руководством друзей Бахтина — режиссеров, актеров, музыкантов — дети ставили пьесы, снимали фильмы и читали стихи, а вечерами рассуждали о жизни. Название подобрали соответствующее. «Камчатка — это, с одной стороны, волшебный далекий край, где всем хочется побывать, а с другой — последняя парта в школе, галерка, где обычно происходит все самое интересное», — объясняет Филипп.
Страна без бюджета
Поработав вожатым один сезон, Бахтин понял, что дети интересуют его больше, чем журналистика. Но лагерь денег не приносил, поэтому работу в журнале он бросить не мог. Все изменило знакомство с предпринимателем Леонидом Ханукаевым, основателем торговой сети «БельПостель» и автором многих других масштабных идей, который задумал создать детский лагерь «Страна детей» почти на 20 тыс. мест. Грандиозный по своим масштабам проект в итоге поддержали Агентство стратегических инициатив, вице-премьер Ольга Голодец и правительство Ярославской области. Ханукаев, который заочно знал Бахтина по работе в Esquire, предложил ему возглавить журнал «Страны детей», пообещав «хорошие деньги». Филипп, давно мечтавший завязать с глянцем, согласился.
В 2011 году Бахтин стал не только редактором детского журнала, но и одним из руководителей «Страны детей» и перетянул в проект партнера по «Камчатке» Сергея Ремера. «Раздался звонок, и Фил сказал, я ухожу из журнала, приезжай, будем вместе строить лагеря по всей России, ведь это же твоя мечта», — вспоминает Ремер. Он оставил в Пскове семью, закрыл лагерь и переехал в Москву.
Начинали масштабно: под офис Ханукаев арендовал трехэтажный особняк на Патриарших прудах и назначил сотрудникам внушительные зарплаты. «К самой идее строить такую махину я отнесся резко отрицательно, — вспоминает Бахтин. — В моей голове «Страна детей» была не огромным единым организмом, а сетью мелких самоуправляемых лагерей». По его словам, именно стремление к гигантизму в итоге и погубило проект. Несмотря на то что к 2014 году Ханукаев согласился разбить одну большую «Страну детей» на 25 лагерей поменьше, запуск ни одного из них так и не состоялся. Только на создание круглогодичной инфраструктуры для одного лагеря и зарплату для 120 сотрудников, по данным ресурса Meduza, было потрачено более 1,3 млрд руб. личных, государственных и заемных денег, притом что общий бюджет проекта оценивался в 33 млрд руб. Однако Ханукаев не смог договориться с банками о дальнейшем финансировании проекта и по итогам работы остался должен кредиторам, строителям и сотрудникам около 700 млн руб., писала Meduza.
Леонид Ханукаев от комментариев отказался. «Эта информация неправдива, и комментировать ее бессмысленно. Качественно ответить я сейчас не смогу — серьезно заболел», — заявил он РБК.
Бахтин покинул компанию вместе со всей приведенной им командой. «Запуск постоянно откладывался, а я был основным лицом проекта, и мне просто надоело позориться», — признается Филипп.
К тому моменту псковская «Камчатка» развалилась на две части: у Бахтина и Ремера разошлись взгляды на то, каким должен был быть творческий лагерь. «Все, что делали псковские ребята, было связано с походами, бардовской песней и картошкой в золе. Нам это было неинтересно, а им оказалось чуждо современное искусство, которым я занимался с детьми», — комментирует разлад с партнером Филипп. «Я вернулся в Псков и выложил на сайте даты будущих летних смен. В ответ получил от Филиппа СМС с предложением не использовать бренд «Камчатка», который, кстати, никому не принадлежит до сих пор, — излагает свою версию Сергей Ремер. — Через месяц Бахтин выложил на сайте свои даты смен и свою информацию о лагере. Нам пришлось объяснять ситуацию родителям и исправлять ситуацию».
В результате конфликта в Псковской области в 2013 году работали две «Камчатки» с разным составом вожатых. Следующим летом Бахтин, давно думавший о лучшем месте для проекта, решил перевести свою часть лагеря в Европу. «Условия в российских лагерях оставляют желать лучшего. Например, псковский травмпункт — это просто ад: нам приходилось сидеть в очереди из 30 человек, многие из которых были абсолютно пьяны, кое-кто с ножевыми ранениями, — стращает он. — Чтобы наложить ребенку гипс на палец, мне приходилось звонить чуть ли не губернатору». В 2014 году Бахтин начал подготовку к запуску площадки в Эстонии, на острове Сааремаа: здесь ближайшее к Москве Балтийское море, нет изнуряющей жары и толп туристов, объясняет он.
«Камчатка-Псков» по-прежнему работает под руководством Сергея Ремера и принимает по четыре смены за год. «Эксперимент по привлечению известных личностей и приданию этим пафоса лагерю был признан не нашей темой, и мы вернулись к своему принципу подбора персонала», — говорит Ремер.
Камчатка по-европейски
Опыт «Страны детей» очень помог при запуске в Эстонии, говорит Филипп. «Я два года разрабатывал концепцию огромного лагеря и успел изучить все процессы вплоть до мельчайших деталей, — говорит он. — Именно после «Страны детей» я стал смотреть на детский лагерь как на реальный бизнес, а не забаву».
Чтобы сократить стартовые расходы, Филипп решил сделать лагерь палаточным — никакой инфраструктуры, кроме палаток и разборной сцены. «Палаточные лагеря — это наиболее перспективный вид детского отдыха, — считает зампред совета Союза организаторов детского активного туризма Марина Грицун. — Так дети получают опыт непосредственного общения с природой, а основатели экономят».
Запуск лагеря в Европе может обойтись примерно в два раза дороже, чем в России, подсчитал Матвей Амагаев, директор по развитию туроператора образовательных программ за рубежом Jey Study. «Чтобы найти в Европе площадку по хорошей цене, придется вносить предоплату в 50-100% на этапе запуска. Остальные затраты примерно сопоставимы с открытием лагеря в России», — говорит он. По словам Грицун, даже при минимальных стартовых затратах лагерь вне зависимости от локации будет окупаться не менее десяти лет.
Стартовать в Европе оказалось намного проще, чем в России, уверяет Филипп. «Здесь все очень дружественно настроены: ты просто идешь к нотариусу, который подсказывает, какие документы нужно собрать для открытия, и следит, чтобы по отношению к тебе соблюдался закон», — рассказывает Бахтин. По словам юриста Чермена Дзотова, владелец российского детского лагеря перед запуском должен провести дезинфекционные мероприятия, получить заключение Роспотребнадзора и утвердить меню столовой лагеря, заключить договоры с местными органами здравоохранения на оказание медицинской помощи, получить акт приема лагеря указанными службами и пожарной инспекцией. «Количество проверок перед запуском и во время работы переходит все мыслимые границы, — жалуется Грицун. — Улыбаются уже сами проверяющие: дети в лагере знают их в лицо и по именам». В Европе, по словам Дзотова, понадобится гораздо меньший пакет документов, а проверки могут нагрянуть в лагерь только с предупреждением или по жалобе кого-то из клиентов.
Регистрировать юрлицо для запуска новой «Камчатки» не пришлось: еще в 2011 году Бахтин вместе с другом Дмитрием Ямпольским (совладелец юридической компании «Седов и Ямпольский» и ресторанной группы Table Talk) зарегистрировал в Эстонии компанию Gapfield and Bangmire OU, чтобы возить в Европу выставки современной фотографии. Но дело не пошло, и в 2014 году Бахтин выкупил долю Ямпольского и сменил тип деятельности компании на туристический.
На аренду гектара земли, закупку 40 палаток, оплату услуг фабрики-кухни и установку сцены Бахтин, по его подсчетам, потратил около €30 тыс., собранных в качестве предоплаты за путевки. Зарплатного фонда не было: все вожатые, друзья и знакомые Бахтина работали в лагере бесплатно. За четыре года в эстонской «Камчатке» побывали музыкант Кирилл Иванов, актрисы Виктория Толстоганова и Ольга Сутулова, телеведущий Александр Гудков и другие представители творческой элиты Москвы.
Несмотря на немалую цену путевки (тогда €900 с человека), летом 2014 года на остров приехали почти 90 человек. «Я просто объявил в Facebook, что набираю эстонскую смену, и за две-три недели все места раскупили», — вспоминает Бахтин. Первое лето принесло создателям лагеря порядка €80 тыс. выручки, €20 тыс. из которых осталось в качестве прибыли.
Программу в «Камчатке» составляют вожатые: чаще всего они учат детей тому, что умеют сами, — актерскому и режиссерскому мастерству, игре на музыкальных инструментах, искусству писать и читать стихи. «Дети поддержат любую ерунду, лишь бы она шла от сердца, — говорит Филипп. — Неважно, что именно здесь происходит, главное, чтобы вожатые сами получали кайф от процесса». Каждый день дети готовят новый творческий проект, который вечером показывают другим отрядам. «У нас нет задачи привить детям любовь к кино или музыке, и мне абсолютно все равно, будут ли они заниматься творчеством после окончания смены, — заявляет Бахтин. — Творчество — это всего лишь разновидность приключения, которое с детьми тут случается». Обычно дети снимают фильмы, ставят мюзиклы или спектакли, но есть и совсем странные задания, например создать оркестр из тех, кто никогда раньше не играл на музыкальных инструментах.
«Среди бешеных талантов Филиппа — наполнять новым смыслом отжившие формы. Он один из немногих людей, слышащих воздух, он создает новые явления. Поэтому «Камчатка» — это чистая магия», — говорит Филипп Дзядко, основатель просветительского проекта Arzamas и постоянный вожатый «Камчатки». Задания рождаются спонтанно: например, в прошлом году Кирилл Иванов, лидер группы «Самое большое простое число» и еще один бессменный вожатый, устраивал вместе с детьми концерт в лесу, а потом под звездным небом на заброшенной автобусной остановке рассуждал о любимой музыке. «Главное — говорить с детьми на равных и не строить из себя всезнающего старца, — считает он. — «Камчатка» — это живой организм, как желе, как свежий холодец в холодильнике. И наша главная задача не дать ему закостенеть».
Отдых не для родителей
По данным Высшей школы экономики, в 2015 году в России работало более 50 тыс. детских лагерей. Лишь 3 тыс. из них были загородными, остальные — городские площадки при школах и летние образовательные курсы полного дня. «И круглогодичных, и летних загородных лагерей должно быть гораздо больше. А главное — они должны быть доступны. Качество должно быть выше, а цена — ниже», — заявлял Владимир Путин на совещании по вопросу организации детского оздоровительного отдыха еще в 2012 году. Прогнозы главы государства не сбылись: по компании BusinesStat, с 2012 года средняя цена пребывания в детском лагере выросла на 46,1%, до 2151 руб. на ребенка в день. Несмотря на это, родители не отказывают своим детям в отдыхе: в 2016 году в летних лагерях побывали 5,16 млн человек, или треть всех школьников России.
Островная экономика
Смена в эстонской «Камчатке» длится 11 дней, группа состоит из 16 детей разных возрастов, от 11 до 17 лет. По словам Бахтина, так отряд больше походит на семью, в нем формируются здоровые отношения между детьми и вожатыми. «Обычно дети воспринимают взрослых как враждебную власть, которая требует беспрекословного подчинения, по крайней мере так строится система отношений «учитель — ученик» в большинстве школ, — рассуждает Филипп. — У нас здесь работают классные молодые ребята, которые общаются с детьми на равных и ломают этот вредный стереотип».
В сезон 2015 года лагерь отработал уже две смены — и снова был битком забит, принеся вдвое больше выручки и прибыли (€160 и €40 тыс. соответственно). Летом 2016-го Бахтин запустил еще и смены для взрослых. «Программа здесь та же самая, что и с детьми. Но взрослые изначально более мотивированы: их в лагерь никто насильно не тащит, у них получше с дисциплиной, спектр тем, на которые можно шутить, шире — все это дает простор для воображения», — говорит Филипп.
По итогам 2016 года выручка лагеря составила около €500 тыс., прибыль — порядка €130 тыс. Основными статьями расходов по-прежнему остаются аренда земли (сейчас уже 4 га) и питание. Этим летом в лагере работают четыре смены — три детские и фестиваль для взрослых, цена путевки — €990. В стоимость входят перелет Москва — Таллин (кроме взрослых смен, где дорога оплачивается отдельно) и трансфер на остров, четырехразовое питание (стандартное или вегетарианское меню) и интенсивная творческая программа.
После переезда в Эстонию условия жизни детей в лагере улучшились — по словам Филиппа, еда здесь качественнее, а скорая доезжает до лагеря за пять минут, — но все равно остались спартанскими. «Палаточный лагерь — это всегда суровые условия, а если еще учесть, что в Эстонии часто идут дожди и дует сильный ветер с Балтики, готовы к такому отдыху будут не все», — подтверждает Амагаев.
Открывать «Камчатку» в других регионах Бахтин не планирует: горький опыт «Страны детей» убедил его в том, что детский лагерь — плохо масштабируемая история. Идею франшизы он отмел сразу же, а вот на смежные проекты, сделанные по образу и подобию «Камчатки», делает большую ставку. Первую ласточку — творческий фестиваль для взрослых Something — запустили этим летом.
В ближайших планах — открытие проекта «Камчатка Практика», в рамках которого подростки вместе с творческими наставниками, учеными и спортсменами будут путешествовать по миру и обучаться новым профессиям. Этой зимой Филипп Бахтин, телеведущий Александр Гудков и два инструктора повезут группу в серф-школу в Австралии, на весенние каникулы запланирован тур в ботанический сад на Барбадосе. При этом двухнедельная обучающая программа будет стоить гораздо дороже смены в Эстонии — €4,9 тыс.
ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ ПРОРАММЫ
Нашу насыщенную программу можно еще продлить и съездить на берег Тихого океана на Халактырский пляж с черным вулканическим песком или побывать на невероятной красоты вулкане Вачкажец или же расслабиться в горячих термальных источниках между горами.
1. Вулкан Вачкажец
Однодневная экскурсия на древний вулкан, одно из красивейших мест на всем полуострове. Вы узнаете, почему вулкан разделен на три части, посетите по-настоящему живописные места - озеро Тахколоч, водопады, кратер вулкана, встретите евражек и прикоснетесь к горным породам, которым более 50 миллионов лет!
Стоимость: 6500 рублей с человека
Время выезда: 10:00
Кол – во туристов в группе: от 4-х
Возрастные ограничения: до 8 лет
В стоимость включено:
- трансфер;
- обед;
- услуги гида;
- разрешение на посещение заповедника
Хотите прочувствовать всю мощь вод Тихого океана, полюбоваться бескрайним горизонтом, насладиться морским воздухом и чистейшим ЧЁРНЫМ песком? Тогда едем на Халактырский пляж!
Стоимость: 2000 с человека
В стоимость входит:
- Трансфер на маршруте;
- Услуги гида-экскурсовода;
Продолжительность: 4 - 5 часов
Кол-во туристов в группе: от 3 - 6 человек
Возрастные ограничения: до 4 лет
3. Дачные термальные источники
Дачные источники – это место самого мощного выноса тепла из недр Мутновского гидротермального бассейна. На склонах вырываются паровые струи и клокочут паровые котлы, на дне бурлит большой котел и непрерывно бьет мощный фонтан из пара и воды - и всё это на фоне поражающих воображение скалистых берегов и склонов гор вблизи Мутновского вулкана.
Прогулка по Дачным термальным источникам займет 2-3 часа – этого достаточно чтобы вдоволь насладиться красотой и мощью этого потрясающего места, а любители экзотики смогут воссоединиться с природой, искупавшись в теплой термальной воде, после чего мы предлагаем совершить короткий переезд к водопаду на ручье Спокойный и спуститься вниз к месту падения сильнейшего потока чистой родниковой воды в скалистые недра оврага.
Общая продолжительность экскурсии: 10 часов.
Стоимость: 7 000 рублей
В стоимость входит:
- Трансфер на маршруте;
- Услуги гида-экскурсовода;
- Питание
Вертолетные:
1. Долина гейзеров, однодневная экскурсия: Долина гейзеров, Кальдера вулкана Узон, Налычевские горячие источники
1) Вылет из аэропорта
2) Облёт действующих вулканов Карымский и Малый Семячик
Время в пути - 1 час 10 минут. Во время полёта туристам предоставится возможность осмотреть два действующих вулкана из окон вертолета и сделать фотографии.
3) Пешеходная экскурсия в Долине гейзеров: во время экскурсии вы увидите извержение гейзера Большого, понаблюдаете за работой различных термальных площадок, источников и грязевых котлов. Весь маршрут оборудован деревянными настильными тропами и ступеньками и доступен для людей любой физической подготовки.
Продолжительность маршрута - 1 час 30 минут.
Перелет 5-10 минут
4) Пешеходная экскурсия в кальдере вулкана Узон. Продолжительность маршрута - 50 минут. Экскурсия проходит по Восточному термальному полю, где Вы сможете полюбоваться различными термопроявлениями и завораживающими лунными пейзажами. Весь маршрут оборудован деревянными настильными тропами и ступеньками и доступен для людей любой физической подготовки.
Перелет 40 минут
5) Купание в горячих источниках. Посадка в природном парке «Налычево» и купание в горячих термальных источниках, температура которых достигает 40-45°.
Туристам предоставляется обед - горячее питание, чай, сок.
6) Возвращение в аэропорт
Время в пути - 20 минут.
Стоимость: 42000 рублей с человека
В стоимость включено:
транспортные услуги, квалифицированный гид-экскурсовод, горячее обед.
Общая продолжительность экскурсии - 6-7 часов. Желающим искупаться в горячих источниках необходимо иметь при себе купальные принадлежности.
2. Долина гейзеров+Налычево:
Программа повторяет расписание предыдущей программы без кальдеры вулкана Узон.
Стоимость: 38000 рублей с человека
