Борис Акунин

Белая версия

Действующие лица

Эраст Петрович Фандорин , чиновник особых поручений при московском генерал-губернаторе.

Маса , камердинер Фандорина.

Ян Казимирович Борецкий , недоучившийся студент.

Инга Станиславовна Борецкая , его кузина.

Казимир Иосифович Борецкий , отец Яна.

Станислав Иосифович Борецкий , отец Инги.

Лидия Анатольевна Борецкая , жена Станислава Иосифовича, мать Инги.

Роберт Андреевич Диксон , домашний врач.

Степан Степанович Слюньков , нотариус.

Фаддей Поликарпович , камердинер покойного хозяина усадьбы.

Аркаша , лакей.

Глаша , горничная.

Белый кролик

Действие происходит в 1882 году в подмосковной усадьбе покойного Сигизмунда Борецкого.

Первое действие

1. Влюблённые

Сцена разделена перегородкой, причём часть, что находится слева (она вдвое шире правой), закрыта занавесом, а правая часть открыта. Вдали погромыхивает приближающаяся гроза.

Справа из-за кулис выходит Инга, прижимая к груди белого кролика. За ней следом выходит Ян. Он в клеёнчатом фартуке поверх студенческой тужурки.

Ян : Инга, отдай животное!

Инга : Как бы не так. Ты будешь мучить бедняжку. (Целует кролика.)

Ян : Такое у меня ремесло - мучить животных, чтоб избавить от мук человечество. Знаешь, сколько людей ежегодно умирает от столбняка?

Инга : Знаю, ты уже говорил. И я нисколько не сомневаюсь, что ты победишь эту свою столбнячную бациллу… Как её…

Ян : Бацилла Николайера.

Инга : Победишь своего Николайера, спасёшь человечество от столбняка, и тебе поставят памятник. Но в чём виноват этот пушистый, этот ушастый? (Снова целует кролика.) И чего стоит спасение человечества, если для этого пришлось замучить маленького кролика?

Ян : Это из Достоевского? Не по моей части. Я рационалист, а не моралист. Пожертвовать несколькими кроликами ради того, чтобы спасти тысячи людей - это рационально. Смотри. (Достаёт из кармана футляр, из него изрядного размера шприц.) Вот она, столбнячная бацилла. Эта коварная убийца проникает в кровь через пустяковую ранку и вызывает страшную, мучительную смерть. Я уверен, что антитоксин можно добыть из сыворотки крови иммунизированного кролика! Может быть, именно этот экземпляр даст мне ключ!

Хочет забрать кролика, Инга не выпускает, и они застывают в этом полуобъятьи.

Инга : …Ян, ты одержимый. Даже сюда привёз клетку с кроликами. Это в дом покойника!

Ян : Здесь замечательное электрическое освещение, можно работать ночью. А дядя Сигизмунд тоже был в некотором роде учёный. Он не обидится.

Инга : Я знаю, он вызывал тебя незадолго до смерти. О чём вы говорили?

Ян : Расспрашивал о моих экспериментах.

Инга : Как это замечательно! Наверное, решил оставить тебе денег на исследования!

Ян : Если и так, что проку? Мне до совершеннолетия ещё семь месяцев. Опекуном станет папаша, он денежки в два счёта спустит, ты его знаешь. И дядя Сигизмунд это тоже знал. Нет уж, любимая племянница у него была ты, тебе всё и достанется.

Инга : Мне не нужно богатства. Я просила дядю не унижать моей любви к нему, завещать какую-нибудь безделицу на добрую память - и только.

Ян : Душещипательные мерихлюндии. Чёрт, мне бы хоть тысячу рублей! Я бы снял настоящую лабораторию, купил швейцарское оборудование… Пойми ты, я в двух шагах от великого открытия! Если мне удастся… Ух, если мне удастся одолеть бациллу Николайера! Недоучившийся студент открыл противостолбнячный антитоксин! Представляешь?

Инга : Я верю в тебя, ты гений! Но ты как малый ребёнок, ты без меня пропадёшь. Мы обязательно поженимся. Пускай мои родители против, пускай церковь не позволяет венчать двоюродных - всё равно, мы непременно будем вместе.

Ян (рассеянно) : Да, ерунда. Мы уедем в Америку. Что нам церковь?

Инга : Нет, я хочу, чтобы всё было по-настоящему. Держи свой «экземпляр» и пойдём. Все уже в гостиной, сейчас будут читать завещание. Идём же! Не то опоздаем!

Ян : Да пропади они пропадом со своим завещанием!

Инга : Глупый, ты ничего не понимаешь в практических делах. Твой антитоксин то ли добудется, то ли нет. А вот если дядюшка оставил состояние тебе, мы сможем обвенчаться и без бациллы. Папа сразу подобреет. Напишет архиепископу, и тот даст разрешение на брак.

Ян : Иди, коли тебе интересно. А мне противно зависеть от капризов богатого сумасброда. Да и на папашу моего драгоценного лишний раз любоваться неохота. (Кролику.) Пойдём-ка, лучше, брат, в наш чуланчик, поработаем.

Инга : Милый, ну пожалуйста… (Гладит его по щеке. Ян поправляет очки.) Идём! От этого зависит наше будущее.

Тянет его за собой. Ян неохотно идёт, прижимая к груди кролика.

2. Онемели

Занавес открывается слева и закрывается справа. Видно гостиную. За окнами темно, время от времени полыхают зарницы. Вошедшие Ян и Инга застают немую сцену: все, кто находится в гостиной, застыли на месте.

Нотариус Степан Степанович Слюньков, лысый, с седым венчиком волос, стоит посередине комнаты, держит в руках листок - он единственный, кто не проявляет никаких чувств. Прочие окоченели от изумления, всяк по своему. Казимир Иосифович Борецкий (отец Яна) удручён и потрясён. Станислав Иосифович и Лидия Анатольевна Борецкие (родители Инги) не верят своему счастью. Доктор Диксон развёл руками и вытаращил глаза. У дверей стоят слуги: Фаддей, Аркаша, Глаша. Фаддей неодобрительно качает головой. Аркаша разинул рот. Глаша испуганно прикрыла губки ладонью.

Ян и Инга тоже изумлены, переглядываются.

Ян : Это что ещё за немая сцена?

Застывшие фигуры оживают.

Казимир Иосифович : Убит! Раздавлен пятою судьбы! Как червь! Ян, сын мой, мы погибли!

Лидия Анатольевна : Инга! Ангел мой! Это сон! Чудесный сон!

Станислав Иосифович (вытирая лоб платком) : Уф, даже в жар кинуло! С одной стороны, это, конечно, обидно - так обойтись с родным братом, то есть, собственно, с обоими братьями… Но, с другой стороны, это его право.

Доктор Диксон : It"s unbelievable… Прошу вас, sir… сударь, прочтите ещё раз!

Лидия Анатольевна И Станислав Иосифович : Да-да, пожалуйста! Прочтите снова!

Казимир Иосифович : Вот именно, снова! Проклятье! Когда я трезв, ничего не соображаю… Какой, к чёртову дедушке веер? Ян, где моя фляжечка? Отдай!

Ян : Когда уедем, не раньше. Кто клятву давал? Я только на этом условии с вами и поехал…

Казимир Иосифович : Изверг, отцеубийца! Один глоточек коньячку! Ведь гибель последней надежды!

Станислав Иосифович : Помолчи, Казимир! Читайте!

Слюньков (читает) : «Сего тридцатого августа 1882 года, находясь в здравом уме и трезвой памяти, я, Сигизмунд Иосифович Борецкий, в присутствии нотариуса Степана Степановича Слюнькова…» (кланяется и вскрикивает, хватаясь за поясницу). Проклятая поясница! «…Слюнькова объявляю мою последнюю волю касательно принадлежащего мне…»

Лидия Анатольевна : Ах нет! Не нужно всё. Только самый конец.

Станислав Иосифович : Да, последнее предложение.

Слюньков : Извольте. Вот: «…Всё вышеперечисленное движимое и недвижимое имущество, равно как и вклады в „Русско-Азиатском банке“ и банке „Кредит Лионнэз“, завещаю моей племяннице Инге Станиславовне Борецкой…»

Инга (пронзительно) : Я же его просила!

Лидия Анатольевна : Господи! Да святится имя Твоё!

Станислав Иосифович : Зачем девочке, почти ребёнку, такое состояние? Душенька, ты и распорядиться им не сможешь.

Инга : Ничего, папенька, мне уже 21 год, я совершеннолетняя. А что там дальше?

Казимир Иосифович : Да-да, самый-то конец. Может, я недопонял? Ян, слушай!

Диксон : It"s incredible! Absolutely incredible! Я лечил этот человек три месяца! Хоть бы мелочь завещал! Out of common decency!

Нефритовые четки
Акунин Борис

Новая книга Бориса Акунина о приключениях Эраста Петровича в XIX веке.

Последний раз мы встречались с Эрастом Петровичем Фандориным, когда он применял свой дедуктивный метод в борьбе с японской преступностью. Об этом был роман «Алмазная колесница» и рассказ «Сигумо», который перекочевал в «Нефритовые чётки» из «Кладбищенских историй». Все остальные тексты здесь новые. Их география значительно расширилась: действие рассказов и повестей переносится из Москвы в Сибирь, из Англии в Америку. И даже...

Левиафан
Акунин Борис

«Левиафан» (герметичный детектив) – третья книга Бориса Акунина из серии «Приключения Эраста Фандорина».

15 марта 1878 года на рю де Гренель в Париже совершено страшное убийство. Убит лорд Литтлби и девять его слуг. Преступник не взял из дома ничего, кроме статуэтки бога Шивы и цветного платка. Расследование приводит комиссара полиции Гоша на роскошный корабль «Левиафан», плывущий в Калькутту. Убийца на корабле, но кто это? Среди подозреваемых, каждый из которых прячет свою тайну, английский ар...

Смерть Ахиллеса
Акунин Борис

Памяти XIX столетия, когда литература была великой, вера в прогресс безграничной, а преступления совершались и раскрывались с изяществом и вкусом.

Дом аптекаря
Эдриан Мэтьюс

Жанровая сценка с изображением спящей на диване босоногой красавицы в голубом и мужчины, прислонившегося к оконной раме.
Работа малоизвестного художника Йоханнеса ван дер Хейдена.
Как она оказалась среди великолепных произведений искусства, вывезенных нацистами из Голландии?
И почему за ней ведется настоящая охота?!
Искусствовед Рут Браамс понимает - в картине скрывается какая-то тайна.
Но чем ближе подбирается она к разгадке, тем чаще начинают происходить с ней странные "несчастные случаи"...

Божественный яд
Чиж Антон

За расследование обстоятельств загадочной гибели молодой особы берется заместитель начальника сыскной полиции Санкт-Петербурга Родион Ванзаров. Он выясняет, что смерть девушки связана с деятельностью таинственной организации, а ее причина - эликсир богов древних ариев, способный превратить человека в марионетку. Но так ли важна правда, когда ускользает истина?...

Благословение небес
Макнот Джудит

Точно сама судьба обрушилась на прекрасную аристократку Элизабет Кэмерон. Осмелившись, имея жениха, полюбить другого мужчину, она потеряла все: и возлюбленного, и уважение общества... Два года страданий, затем – недолгие месяцы счастливого замужества, а потом – снова предательство, одиночество и боль. Удастся ли Элизабет когда – нибудь вернуть любимого и заслужить БЛАГОСЛОВЕНИЕ НЕБЕС?...

Я стояла у основания роскошной мраморной лестницы, прижав коммуникатор к уху, и слушала длинные гудки. Бесконечные, нудные и до ужаса болезненные. А Джун не отвечал. Тот, кто должен был сейчас держать за руку и вести вверх по этой самой лестнице, не только не пришел, он даже нажать на кнопку приема не хотел.

Не хотел или не мог?

Хотя… какое, к черту, «или».

Какое «или», если речь о Джуне?!

Он столько раз подводил, что…

Боже, какой я была дурой! Как я вообще могла верить в то, что однажды все изменится? И как могла принять его предложение? Нет, ну как?!

А итог шикарен – я, Эсми Солнечный Ветер, стою у Дворца бракосочетаний в одиночестве.

Я! Та, за одну благосклонную улыбку которой добрая половина парней Планетарного Альянса готова отдать все, стою и слушаю длинные гудки.

В белом дизайнерском платье, с живыми розами в волосах, на тончайших шпильках, и… одна. Не просто брошенная, а растоптанная и униженная.

Я нажала кнопку отбоя и огляделась. Тот факт, что поблизости не наблюдалось ни одного репортера, стал очень незначительной, но все-таки компенсацией. И лишний раз напомнил: Джун – не законченная сволочь. Он сволочь попроще. Сволочь обыкновенная!

Вокруг было тихо и немноголюдно, что не удивляло – это место не для быстрых свадеб, тут проводят помпезные церемонии, а их обычно назначают на выходные дни. Видимо, я вообще единственная, кто согласился на простую «роспись» в будний. Впрочем…

Не обратить внимания на бегущую по ступеням девушку было невозможно. И причиной тому не только очень красивое платье, грива черных волос и удивительное, почти кукольное личико. Гримаса неподдельной ненависти – вот что зацепило.

Мужчина, который спешил за ней, тоже внимание привлекал – уж слишком нетипичный: слишком высокий, статный и широкоплечий. Черные волосы острижены по-военному коротко, на щеках желваки, глаза недобро сощурены, но в сравнении с невестой он был спокоен. По крайней мере, таких эмоций не проявлял.

– Знать тебя не желаю! – обернувшись, выпалила брюнетка и запустила в него букетом.

Промахнулась…

– Никогда! Слышишь? Никогда больше ко мне не подходи!

Я мысленно зааплодировала. Нет, действительно! Фальшь в этом крике мог уловить только профессионал. Мой учитель по сценическому искусству поставил бы твердую четверку. А может быть, пятерку с минусом.

Не уверена, но показалось, мужчину этот вопль тоже не убедил. Тем не менее он остановился и передернул плечами. Правда, тут же продолжил путь, но уже не спешил. Просто шел, уверенный и неотвратимый.

Если бы он прибавил шагу, брюнетка бы ни за что не успела впихнуть кружева и кольца своего платья в лимузин, равно как и захлопнуть дверцу.

– Ненавижу тебя, – приоткрыв окно, прошипела девица. – Не-на-ви-жу!

Мужчина к этому моменту уже стоял на широкой мраморной площадке. Мог успеть. Мог открыть дверь и забраться в машину, но почему-то позволил лимузину плавно подняться в воздух, рвануть и встроиться в нижний транспортный поток.

В этой сцене была своеобразная красота, некая мелодраматичность, проигнорировать которую оказалось выше моих сил. Зато, когда белый лимузин исчез из виду, реальность обрушилась лавиной.

Джун не пришел. Подвел! Подвел в который раз!

Стоило представить, как он появляется на пороге моей квартиры, как заключает в объятия и начинает оправдываться, нервы сдали окончательно. Я с силой швырнула коммуникатор на землю и припечатала каблуком.

Увы, сверхтонкий пластик выдержал.

В другой ситуации я бы сумела взять себя в руки и прекратить, но здесь и сейчас остановиться не могла. Этот несчастный гаджет стал главным свидетелем и символом моего краха. И он еще смел сопротивляться!

Я опять впечатала каблук в неповинный, в общем-то, пластик. И еще раз. И снова! Но итогом моих усилий стало лишь подтверждение того, что не зря заплатила за эту игрушку бешеные деньги. Коммуникатор действительно способен выдержать все!

– Помочь?

Мужчина сделал шаг навстречу. Раздался едва различимый скрежет и жалобный писк. Когда нежданный помощник перенес вес на правую ногу, писк повторился и тут же затих. От немыслимо дорогого гаджета остались одни воспоминания.

И это было здорово! Это было нужно! И совершенно понятно, что коммуникатор ни при чем, но у меня будто камень с души свалился.

– Спасибо, – прошептала искренне.

А в ответ услышала:

– Тамир. – Мужчина уверенно протянул руку для рукопожатия.

В других обстоятельствах я бы поступила иначе. В других обстоятельствах я бы сделала все, чтобы сохранить инкогнито, но в данный момент было плевать. Да, я брошенная невеста, и что? Даже если Тамир сообщит об инциденте в прессу… все равно. Совершенно безразлично.

Я отбросила вуаль и уверенно ответила на жест:

– Очень приятно, – отозвался Тамир, и прозвучало так, будто… он меня не узнал.

Впрочем, почему «будто»? Он действительно не узнал.

Стоп. Не узнал? Меня?!

По самолюбию этот факт не ударил, скорее наоборот. Стало смешно, прежде всего от того, что я почувствовала себя самой обыкновенной женщиной. Ощущение было удивительным и почти забытым. Но раньше, чем успела насладиться им в полной мере, Тамир спросил:

– Вы кого-то ждали?

Мою руку он так и не отпустил, но удивления или иного отклика этот момент не вызвал. Наоборот. Я почувствовала, как остатки нервозности отступают, а душа начинает обретать утраченное равновесие.

Я печально улыбнулась, а Тамир крепче сжал мои пальчики и наклонился, чтобы поцеловать. Очень красивый, но совершенно непопулярный в наше время жест.

– Эсми, вы верите в любовь с первого взгляда? – выпрямившись, спросил новый знакомый.

Я не могла не рассмеяться.

– Вот и я не верю. – Собеседник подарил легкую улыбку. – Но знаете, с некоторых пор я совершенно свободен и… – Он резко посерьезнел, глянул предельно пристально и сказал: – Выходите за меня.

Это было очень неожиданно. Ошеломляюще. Разумеется, я должна была ответить «нет», но…

– С удовольствием.

Тамир улыбнулся, обвил рукой мою талию и повел к роскошной лестнице Дворца бракосочетаний.

Мы не спешили. Шли медленно и степенно. Когда оказались у высоких, стилизованных под старину дверей, я вернула на лицо вуаль, а Тамир отстранился, дабы подойти к скрытой в нише урне.

Я с некоторым безразличием пронаблюдала, как новоявленный жених запускает руку во внутренний карман серебристого смокинга и извлекает небольшую бархатную коробочку. Коробочка полетела в урну, после чего мне сообщили:

– Нам нужны кольца.

Злость и досада, владевшие моим сердцем, оценить этот поступок не помешали. Я улыбнулась и присела в реверансе – не менее старомодный жест, нежели поцелуй, которым недавно наградил Тамир.

До этого момента о кольцах вообще не думала, и тот факт, что мне могли предложить кольцо, предназначенное для другой женщины… нет, это было выше понимания. Тем приятней был совершенный Тамиром поступок.

Через пару минут мы уже стояли у прилавка одного из ювелирных магазинов, расположенных в холле Дворца. Под стеклом сверкали драгоценные камни всех мастей и форм, но мое внимание привлекло скромное колечко из белого металла.

– Вот это, – стукнув ногтем по витрине, сказала я.